Как бы там ни было, но пожилая хозяйка ресторана целыми вечерами ходила босиком между столиками и требовала от каждого посетителя, дерзнувшего оставить на тарелке хоть кусочек, объяснить, почему он не доел то или иное блюдо.
Отобедав там уже в третий раз, Лэнг и Герт не спеша брели вверх по улице, казавшейся еще круче после съеденных за обедом деликатесов, таких, как фаршированные цветки цуккини, жареные артишоки и телячьи отбивные с ветчиной и шалфеем.
Лэнг остановился на пьяцце, крохотной площади, одну сторону которой занимало кафе-мороженое и кучка продавцов очень сомнительного антиквариата, на другой расположилась церковь, а еще две стороны оставались открытыми.
— Ну, ладно… Как ты все это узнала?
Они до сих пор не разговаривали о том, что случилось с ними в некрополе; напротив, старались избегать этой темы, как чего-то неприятного, хотя отлично знали, что вечно так продолжаться не может, и рано или поздно придется заговорить обо всем этом.
Герт, в туго обтягивавших ноги кожаных брюках и свободной блузке, выполненной в «крестьянском» стиле, на мгновение задумалась. Потом взяла его под руку и двинулась дальше по улице в сторону гостиницы. По дороге она рассказывала о том, что с ней случилось, — вернее, о том, что она запомнила, о том, как лежала в больнице, как лишилась памяти и слуха.
— И этот кусок билета…
— Корешок, — поправил Лэнг, — корешок билета.
— Хорошо, корешок так корешок, — согласилась она. — Я на него посмотрела и все вспомнила: как мы были во Франкфурте, на тамошней станции Управления. Что отсюда следовало? А то, что если у этого типа, пытавшегося меня убить, оказался билет франкфуртского метро, значит, он побывал во Франкфурте. Если он приехал оттуда, значит, Управление могло быть как-то замешано во всю эту историю. Но почему кто-либо мог пойти на такие меры, чтобы разделаться со мною? Я позвонила бы тебе, чтобы предупредить, но мой служебный телефон потерялся при взрыве. Кроме того, если ко всему этому было причастно Управление, оно, несомненно, прослушивало все твои разговоры.
Лэнг распахнул входную дверь гостиницы и пропустил Герт вперед.
— Да уж. А мне этот ублюдок подсунул защищенный телефон, а оказалось, что это спутниковое устройство слежения.
— А если бы я позвонила Саре, то…
— На том номере тоже наверняка сидел «жучок».
Она с любопытством взглянула на него.
— Вроде тех тараканов, которые водятся в Атланте?
— Так называется подслушивающее устройство, через него слышно все, что ты говоришь. Сама ведь знаешь не хуже меня.
Лэнг остановился и посмотрел вниз с крыльца. Пьяццы отсюда не было видно — только верхушки раскидистых деревьев.
— А как же «Die Spinne», организация, защищающая старых нацистов? Ты не думала, что это могут быть ее дела?
Герт шагнула вперед и потянула за собой Лэнга.
— Никто, кроме тебя, не видел нацистов на каждой кровати.
— Под каждой кроватью. Но ты права. Ни ты, ни Блюхер не поддерживали мою теорию.
На сей раз остановилась Герт. Даже в полутемном вестибюле Лэнг заметил на ее лице комически подчеркнутое изумление.
— Ах! Неужели даже безмозглая женщина может оказаться права?
Лэнг усмехнулся.
— Эта безмозглая женщина снова спасла мою задницу.
— Зачем мне твоя задница? Я спасала вовсе не ее, а другую твою часть, — отозвалась Герт и подмигнула.
Они наконец-то переступили порог и медленно, молча, направились к своему номеру.
— А ватиканский некрополь? — нарушил тишину Лэнг. — Как ты узнала о нем?
Герт задумалась на мгновение — то ли подбирала подходящие английские слова, то ли просто решала, что именно сказать. Пока она думала, они подошли к своему номеру. Лэнг вставил ключ в замок, но не повернул его.
— Ну, и?..
Герт снова хитро улыбнулась.
— Если я скажу, что это сработала женская интуиция, ты поверишь?
— Нет.
Она театрально развела руками и вздохнула.
— Что ж, ты лишаешь меня им… ил…
— Иллюзий?
— Иллюзий того, что женщины бывают загадочны.
Лэнг открыл дверь, но все еще преграждал своей спутнице дорогу.
— Герт…
Она покачала головой.
— Я слышала, как ты рассказывал Риверсу, каким образом все вычислил, как догадался, что Скорцени был одним из тех, кого американцы приютили у себя после войны, и что этот тип, Стрейт, был сыном Скорцени. Если ты тогда смог вытащить зайца из кармана…