Старушке, наверно, понравилась выдумка девочки, потому что она несколько раз кивнула головой. Она весело улыбнулась и погладила девочку по каштановым волосам.
Потом мужчина и девочка направились к выходу, но старушка позвала их назад.
— Погодите, я не расписалась еще на вашем листе, — сказала она.
— Ох, мы и забыли! — сказала девочка.
И старушка подписалась на листе. Она провожала взглядом своих гостей, пока они не скрылись в синем тумане резинового дыма.
Три месяца спустя в городе Кливленде, недалеко от Экрона, собрался большой митинг. На сцене сидел высокий широкоплечий рабочий-негр, рядом с ним — девочка, а рядом с девочкой — старенькая, седая женщина; у нее в руках был маленький сверток.
— Теперь я хочу познакомить вас с нашим товарищем Бетти Росс, праправнучкой той самой Бетти Росс, которая сделала первый американский флаг. Она подарит рабочим Кливленда красный флаг — флаг рабочего класса, который она сделала собственными руками.
От дружного крика задрожало все здание. Этот крик сперва ни на что не был похож. Но понемногу он становился яснее и яснее: тысячи рабочих пели «Интернационал». Все встали, подняв кверху сжатые кулаки.
Старушка развернула свой сверток. Красный шелковый флаг, красный, как кровь рабочих, с серпом и молотом посредине, выпорхнул из свертка. Старушка размахивала им в воздухе, отбивая напев песни.
Дважды спели могучую песню, и хотя старушка уже устала, она все еще продолжала размахивать флагом. Она была настоящим борцом.
Она была настоящим борцом.
Гарри Потамкин
Баллада о Гарри Симсе
Майкл Голд
Тоска по дому
Первое время, очутившись в пионерском лагере, маленький Питер вел себя, как угрюмый старичок. Он не гулял, не играл в бейзбол, не хотел ни плавать, ни распевать песни у костра.
Он просто лежал на траве, на горячем солнцепеке, и дулся, надвинув шапку на глаза. Когда кто-нибудь заговаривал с ним, он огрызался. Когда ударяли в гонг на обед, он бежал к столу, проглатывал пищу, как голодный волк, и убегал прочь.
Ребята заметили это и стали избегать его.
Слишком много было веселья в лагере, чтобы обращать внимание на такого чудака. Он и выглядел странно. Питеру было двенадцать лет, но он был недоростком, чуть не карликом, с большой головой и красными мигающими глазами. Большая голова была бритая, на ней сидела шишка, как луковка, и три кривых шрама. Другие ребята пропеклись на солнце, но у Питера лицо было бледное, все в морщинках. У него были синие острые глаза, всегда нахмуренные брови. Почему он хмурился? Малыши стали даже побаиваться этого молчаливого паренька.
Лаура Вилли, белокурая славная конторщица, которая работала вожатой, никак не могла взять в толк, что случилось с мальчишкой. Вероятно, он изголодался, был слаб и хвор. Он был одним из ребят забастовщиков из Патерсона. Ребятишки часто поначалу так вели себя в лагере; им нужно было время, чтобы привыкнуть к здоровой, правильной пище, чистому воздуху и спокойному сну. Но Питеру и время не помогало.
Лаура хотела потолковать с ним, чтобы стряхнуть с него хандру, но как-то все не успевала, а к тому же все время ее грызли заботы. Первое лето Лаура Вилли работала вожатой; дело было новым и трудным. С неделю назад приезжал в лагерь организатор, и он сказал, что товарищ Лаура Вилли плохо ведет работу в лагере. Мало одних только читок и бесед у костра. Скучно ребятам слушать эти беседы.