Бобино тихонько свистнул, ему тем же ответили со стены.
— Ты, Мишель? — спросил Бобино.
— Я, а Жермена с тобой?
— Да.
— Мишель! Вы здесь. Как я рада! — Жермена затрепетала от счастья.
— Дорогая! Через минуту мы будем вместе!
— Ну, тихо же! Сдержите чувства, и ни слова! Выше ногу… лестница… — скомандовал Бобино.
Невидимый в темноте, Березов опустил сверху надежную лестницу, Бобино прислонил ее к стене и сказал Жермене:
— Полезайте!
Она быстро взобралась.
— Теперь вы, мадам, — сказал Бобино, взяв Маркизетту за руки и помогая нашарить во тьме перекладину: — Не боитесь? Уде́ржитесь?
Юноша говорил с необычайной нежностью. Ему все время казалось, будто он слишком мало о ней заботится. Типограф чувствовал к незнакомой женщине какую-то инстинктивную преданность, душевное расположение, сердечную близость.
— Спасибо, дитя мое, как-нибудь справлюсь, — ответила та.
Слова́ «дитя мое» вызвали слезы на его глазах.
Мощная рука, протянутая Марии-Анне, помогла ей благополучно взобраться, князь подхватил ее и тотчас начал спускаться по ту, вольную, сторону.
Неуклюжая женская одежда не помешала и Бобино быстро преодолеть лестницу.
— Вот дело и сделано, — тихо сказал он Жермене. — Мишель все подготовил и исполнил точнейшим образом. Теперь — вниз.
— Но где мы находимся? — спросила девушка.
— По соседству с заведением Кастане, на пустыре, его Мишель купил, как только вы оказались запертой в этой, с позволения сказать, лечебнице.
Маркизетта стояла уже на земле вместе с князем и никак не могла поверить, что она наконец на свободе.
Бобино вытянул лестницу, по которой они взбирались.
— А где сверток с мужской одеждой? — спросил он друга.
— Здесь, у стены.
— А экипаж?
— У ограды, и Матис на козлах.
— Прекрасно… Только сниму эти тряпки, оденусь нормально, и в путь.
Жермена и Мишель обнялись украдкой, пока Бобино переоблачался. Он завернул женский наряд в фартук и смеха ради перебросил обратно через стену.
— В Сен-Жермене все в порядке, Матис? — спросил он.
— Да.
Беглецы разместились в экипаже, и лошади понеслись во всю прыть.
По распоряжению князя Матис повез их на улицу Элер, прибыли без всяких задержек.
— А Сюзанна?.. А Мария? — спрашивала Жермена в пути.
— Сюзанна уступила просьбам Мориса… ушла из дома графа… со своей родственницей мадам Шарме. Она в Сен-Жермене вместе с Бертой и Марией, в полной безопасности. Художник тоже там, охраняет дом: можем быть спокойны, — рассказывал Мишель.
— Прекрасно! — сказала Жермена и начала обдумывать создавшееся положение.
Граф, глупейшим образом попавшийся в ловушку в лечебнице, так ускорил этим ход событий, что мрачная и сложная история стремительно двинулась к развязке.
Теперь главное — скорее нанести бандиту Мондье последний удар.
Они выходили из экипажа. Мишель подал руку Жермене, Бобино бережно помогал выйти Маркизетте как нежный и почтительный сын.
Когда вступили в большой холл парадного этажа, Жермена сказала Марии-Анне:
— Мадам, считайте себя здесь как дома. Я сейчас прикажу подать ужин и потом, если устали, вам может быть будет угодно отдохнуть в своей комнате.
— Благодарю вас, дитя мое, — ответила затворница, еще не привыкшая к тому, что она свободна. — Я не голодна и не устала… но, тем не менее, от всей души благодарю за гостеприимство. Но разве у нас нет более необходимого и срочного занятия, чем отдых? А бумаги, что я обещала вам…
— Где же они? — с живостью спросила Жермена.
— В надежном месте… очень хорошо спрятаны… но далеко отсюда.
— Сможете ли вы их найти?
— Я как сейчас вижу, куда закопала сверток.
— Вам не будет трудно проводить нас?
— Охотно, но придется долго объяснять кучеру, как туда добираться. Это по дороге на Эрбле, а оттуда — к заброшенному господскому дому.
— О! — воскликнула Жермена. — Нам даже слишком хорошо известен этот проклятый дом!
— Там в подземелье, около одного из столбов и зарыты эти драгоценные документы.
— Сейчас нет еще и десяти, в двенадцать мы можем быть на месте, — сказал Бобино.
— Поехали! — со своей обычной решительностью сказала Жермена. — А оттуда прямо в Сен-Жермен.
В предвидении битвы князь всех вооружил. Каждый получил револьвер, а мужчины — и нож на случай рукопашной схватки.