С кровати Мари поднялась вечером, когда настал черед предполагаемых детей Зимы отправляться на испытание — в этом году по жребию последними. Застегивая лиловое школьное платье, она хмуро разглядывала в зеркале отражение худого лица, опущенные уголки губ, усталые глаза ненавистного бело-голубого цвета. Единственное, что ей нравилось в собственной внешности — густые черные волосы, несвойственные подданным Зимы, почти поголовно блондинам.
На лестнице Мари столкнулась с Ноем, перепрыгивающим через ступеньку.
— Вторая степень! — гордо сообщил он, позабыв о наложенных зу Ловертой штрафных мерах и материнском гневе.
— Поздравляю, лу Ури! — Мари от души пожала другу руку.
Ной зарделся, обращение ему польстило.
— Как Далила? Получилось с Осенью?
— Понятия не имею, — пробормотала Мари, сообразив, что подруга не вернулась на четырнадцатый этаж после испытания. А ведь «незримые», как называли в Академии учащихся с неявной принадлежностью, ушли «сдаваться» первыми. — Ной, найди ее! — велела Мари, мысленно ругая себя последними словами.
Она утонула в плохом настроении и забыла о подруге. Сердце защемило от нехорошего предчувствия. Наверняка, результат испытания расстроил Далилу. Хорошо, если она спряталась в потайном углу Замка и ревет навзрыд. А если что похуже? Стихийник в растрепанных чувствах, пусть и четвертой степени — проблема не для слабонервных.
— Сейчас Тиссу позову, — пообещал Ной и на прощание сжал ладонь Мари. Желать удачи показалось неуместным.
Своей очереди в просторной комнате, прилегающей к главному залу Академии, пришлось ждать почти два часа. Большинство предполагаемых детей Зимы претендовало лишь на третью и четвертую степень. На второй уровень рассчитывал один ученик — долговязый блондин Дронан Лили. Когда-то, узнав о силе Мари, он хотел с ней подружиться. Но встретил отпор и оставил попытки до лучших времен. Вот и сейчас парень кивнул, но заговорить не рискнул.
Подтверждать первую степень предстояло Мари и Дайре. Никого не удивляло, что обе не сидят на месте и расхаживают туда-сюда по комнате. Кудрявая блондинка Дайра сходила с ума от волнения, то и дело вытирая со лба капельки пота. Мари больше нервничала из-за пропавшей Далилы. Сердце подсказывало, что у подруги неприятности. А собственное испытание... Подумаешь! Сюрпризов точно не будет.
Мари глубоко погрузилась в тревожные мысли, позабыв, где находится, и пропустила неладное. Из главного зала после испытания вернулась Дайра Норда. С заплаканными глазами и перекошенным от злобы лицом. Яростно глянула на редеющую очередь учеников, заметила давнюю неприятельницу и...
Мари не успела опомниться, в плечи больно ударили кулаки Дайры.
— Я тебя уничтожу! — кричала та, задыхаясь от рыданий. — Будешь оборачиваться на каждый шорох, безродная шу!
Отбиваться не пришлось. Извивающуюся Дайру оттащили охранники. Провожая ее потерянным взглядом и слушая проклятия, Мари не заметила приглашение на испытание. Опомнилась, получив толчок в спину от ключника Гловера.
В угловую дверь Мари вошла на негнущихся ногах, не понимая, что стряслось с Дайрой, и при чем тут она. Отвесила поклоны поочередно четырем сторонам, где сидели почетные гости всех Времен Года, и прошла в большой стеклянный куб посередине зала. Земля внутри была мокрой и холодной, пережив за последние часы множество дождей и снегопадов.
Куб появился в Академии полвека назад. Прежде Короли и педагоги стойко переносили десятки погодных катаклизмов, насылаемых выпускниками. Экзаменаторы вымученно улыбались, сидя то мокрыми, то вспотевшими, то продрогшими насквозь, и старались незаметнее скрежетать зубами. От осадков и холодов не спасали ни зонты, ни шубы. К счастью, академикам пришла в голову гениальная идея — отгородить разбушевавшуюся молодежь от невинных зрителей.
Мари отключилась от мыслей о Далиле с Дайрой и сосредоточилась на испытании. Опустошила голову и ощутила прикованные взгляды. Внимательнее других ее разглядывали два гостя. Король Агуст Кьятта хмурился, не забыв имя девочки, разрушившей «осаду» Орэна девять лет назад. Королева Северина Дората жаждала подтверждения высочайшей силы будущей подданной. От нетерпения Ее Величество постукивала толстыми пальцами по подлокотнику кресла.
Мари поежилась, но не удержалась — обвела быстрым взглядом почтеннейшее Зимнее семейство. Королева-мать напомнила большую паучиху в центре сплетения липких подрагивающих нитей. Она жаждала контролировать все и вся. Бледно-голубые глаза Северины (темнее, чем у Мари) прищуривались, готовясь среагировать на любую, даже едва ощутимую, вибрацию паутины.