— Конечно, не может! — злорадно хмыкнула Элия. — Шар подчиняется только действующим Королям, их подросшим детям и женам, когда те становятся матерями наследников. Северина потеряла право после смерти мужа — Короля Бурана. Но по привычке хватается за Шар при каждом удобном случае. В первые недели во Дворце я строила планы, как его украсть в отместку старой злыдне. Потом одумалась, конечно.
Мари хихикнула, представив, как соседка на цыпочках крадется по белым коридорам, спрятав Шар под плащом.
— Элия, — она решилась задать вопрос, вертевшийся на языке с вечера покушения. — Почему твоя сестра в опале?
Соседка от неожиданности уронила пяльцы.
— О ней на параде масок меня спрашивала Хлада, — пояснила Мари. — Пожалуйста, объясни, что происходит?
— Кроме того, что последняя жена Короля бесится от ревности? — соседка вновь принялась ловко орудовать тонкой иглой с нежно-голубой ниткой.
— Бесится от… чего? — Мари вытаращила глаза. — Ты же не… не…
— Всем известно (кроме тебя, разумеется), — усмехнулась Элия, не отрываясь от работы, — что моя сестра была подругой Инэя. Они проявили интерес друг к другу еще в Академии. Роксэль училась на курс младше наследного Принца. По слухам, встречи продолжались и при Лиране. Насчет настоящего времени ничего сказать не могу. Я никогда не входила в круг посвященных. Однажды, наслушавшись сплетен, я задала вопрос о Роксэль и Инэе дома и получила та-а-акую затрещину от отца, что больше не открывала рта. Советую и тебе делать то же самое. Во Дворце не смеют обсуждать личную жизнь Короля. Можно запросто оказаться замороженным насмерть.
Но Мари предпочла пропустить совет мимо любопытных ушей.
— Твоя сестра замужем?
— Еще чего, — закатила глаза Элия. — Откуда у нее на это время? Она и родителей навещать не успевает, пока разбирает претензии общин, дерущихся за клочки земли.
— ?!
— Ты вообще представляешь, что такое срединная территория? — с тяжким вздохом поинтересовалась соседка. — Конечно, нет. Ты, как и все свободолюбивые дети Времен Года, идеализируешь это место, — Элия воткнула иголку в белоснежную ткань и отложила неоконченное изделие. — Да, там веселее и спокойнее, чем во Дворцах. На срединной территории никому нет дела до твоей принадлежности. Но стихийники и там остаются стихийниками. Живут общинами, которые соревнуются друг с другом и ссорятся. Но, к счастью, всерьез не воюют. Когда возникают трудные ситуации, в дело вступает независимый совет, в который входит и моя сестра Роксэль. Советники — вроде высшей власти. Им дано право разбирать споры и наказывать виновных. Понятно? — Элия сладко потянулась. — А теперь — спать. Не вздумай мучить меня новыми вопросами. Мои планы о побеге — не твоего пытливого ума дело.
Мари поджала губы, но распоряжение выполнила. Юркнула в кровать, засунула ладони под подушку. Сон был близок, но слова Элии не шли из головы. Вспоминалась и Далила. Интересно, почему несостоявшаяся дочь Осени мало говорила о срединной территории? Или это сама Мари не хотела слушать, представляя дом рыжей подруги лучшим местом на свете?
Впрочем, Далиле и Ною там сейчас точно лучше, чем ей в Зимнем Дворце.
— Куда угодно, только отсюда, — прошептала Мари, засыпая. — Поскорее…
Утром Мари неожиданно вызвали в малый тронный зал — к паучихе. Секретарша Уна Эрнэ с седым ежиком на голове всю дорогу сердито косилась то на стихийницу, едва передвигающую ноги, то на ее личную охрану — двух бравых парней, вышагивающих следом гордыми сторожевыми псами. Элия предупредила, что с этой дамой лучше не ссориться. Слишком предана Королеве-матери. Король Инэй тоже не доверял Унэ и завел себе отдельного секретаря — молодого Витта Мурэ.
Секретарша с явным удовольствием втолкнула Мари в зал к Северине. Как в логово к хищному зверю! Юная стихийница с трудом сдержала дрожь, поклонилась, коснувшись пальцами правой руки левого плеча. Вот бы научиться приветствовать паучиху, как Грэм Иллара — согласно обычаю, но нахально. Однако для этого нужно иметь иной склад характера. Грэм смотрел в лицо Северине бесстрашно и насмешливо. Мари боялась старуху. При одном взгляде на грузную фигуру и ледяные глаза в обрамлении паутины глубоких морщин, пробирало насквозь. Главная задача на сегодня — не рухнуть от волнения к ногам Королевы-матери. Один на один с ней Мари оказалась впервые.
— Подойди, — прокаркала Северина, придирчиво перебирая пухлыми пальцами спелые вишни на большом серебряном блюде. — Ближе. Еще. Хочу тебя рассмотреть, таинственная дочь Зимы, — паучиха переложила ягоды на тумбу, стоящую по левую руку, и взяла оттуда тонкий прут, служивший средством наказания для болонки. Коснулась хлесткой палочкой щеки Мари, игриво провела ею до подбородка. — Какие у тебя интересные глаза, Ситэрра. Настоящие Зимние, цвета нашего Дворца. Это большая редкость, ты знаешь?