Нужно поговорить с шарманщиком! Вдруг Вирту рассказывала ему о прошлом! Мари спрыгнула с подоконника и кинулась к двери, не думая о последствиях. Главное — бежать быстрее, пока Еллу не исчез вместе со старой шарманкой.
Но не вышло.
— Куда собралась, Ситэрра? — гневно поинтересовался Рофус, которого Мари едва не сбила с ног, вылетев из спальни.
Он вцепился в ворот и встряхнул юную спутницу, как тряпичную куклу. Разбежавшиеся мысли вмиг встали на место.
— Там… там… праздник. Поближе посмотреть… — пролепетала она, придумав спасительную ложь.
— Глупая! — разъярился Рофус, но платье, грозящее затрещать по швам, отпустил. — У тебя другой праздник. Мерзавец Крон зовет к ужину. Его гость вернулся раньше срока. Бездарная ложь. Но ничего, этот человеческий выскочка еще попляшет! Чего замерла, Ситэрра? Идем! У тебя есть работа!
Сжимая кулаки, чтобы не расплакаться от досады, Мари поплелась за Рофусом. А что еще оставалось?
Обеденная комната Крона произвела гнетущее впечатление. Громоздкую мебель окружали знакомые по тронному залу темно-зеленые декорации. Но к болотному цвету прибавился золотой. На стенах — в виде росписи, и на столе. От свечения, излучаемого приборами, зарябило в глазах. Наверняка, большим количеством драгоценного металла городовик желал подчеркнуть собственное высокое положение. Или же хвастался богатством.
Хозяин успел преступить к трапезе. Как и гость, с которым Крон мило беседовал. Сразу стало ясно — ужин начался с той самой минуты, как городовик расстался со стихийниками в тронном зале. Но надо отдать Рофусу должное. Он ни единым мускулом не выказал, насколько взбешен дерзостью правителя Орэна.
— Вы знакомы с Лукасом Горшуа, зу Сильвана? — весело оскалился Крон, глядя, как тот взирает на светловолосого мужчину, вальяжно расположившегося за столом.
— Разумеется, — ответил вместо него гость. — Давно не виделись, Рофус.
— Я, к счастью, не частый посетитель объединенной сыскной канцелярии.
— Действительно, к счастью, — усмехнулся Горшуа и взял на себя обязанности хозяина, раз Крон не торопился это делать. — Прошу, присаживайтесь. Рофус, будь любезен, представь юную прелестницу.
— Зу Ситэрра, — Рофус кинул ядовитый взгляд на городовика. — Мари Ситэрра. Луд должен ее помнить. Она родом из его славного города.
— А! Тот самый чудо-ребенок? — заинтересовался Горшуа, не обращая внимания на кашель подавившегося вином Крона. — Настоящая зу. Как быстро летит время! Кажется, только вчера мы в канцелярии разбирали то происшествие. Виданное ли дело — снег в разгар Лета!
Пока Горшуа предавался воспоминаниям, Мари с любопытством его разглядывала. Внешность сыщика не оставляла ни единого сомнения в принадлежности. Длинные светлые волосы, холодные серые глаза. Кожа белая-белая. Такая бывает лишь у истинных детей Зимы. Еще не стар, но и не молод. Опытен — судя по цепкому взгляду. Интриган — о чем свидетельствовала спрятавшееся в уголках губ лукавство.
— Каким ветром тебя занесло в Орэн, Лукас? — осведомился Рофус, беря в руки столовые приборы. Вопрос прозвучал непринужденно, но интерес был очевиден.
Глядя, как он легко орудует ножом и вилкой, Мари задним числом поблагодарила Академию за уроки этикета, на которых яу тщательно учили манерам, в том числе за столом. Перестала глазеть по сторонам и скромно уткнулась в тарелку. Еда стояла поперек горла, однако Мари аккуратно подкладывала в рот кусочки мяса, почти не чувствуя вкуса из-за желания не пропустить ни слова из разговора мужчин.
— Мне потребовалось вмешательство сыщика, — объяснил городовик за Горшуа, нарочно тянущего с ответом. — На фабрике пропала партия товара. Пытаемся совместными усилиями разобраться, кто у нас такой хитрый.
— Да, некоторые любят хитрить, — мимоходом согласился Рофус, придав лицу невинное выражение. При всем желании не обвинишь в сарказме.
— А ты зачем пожаловал? — Горшуа отхлебнул вина. — До правления твоего Короля пять месяцев. Не замышляют ли Их Величества очередную пакость?
— Что ты, Лукас! — Рофус театрально приложил руки к груди. — Это все Луд. Задолжал Королю за две Зимы, меня и отправили освежить городовику память.
Мари едва удержалась, чтобы не прыснуть со смеху, когда Крон вторично подавился. Несмотря на презрение к Рофусу, она была готова зааплодировать за изысканную месть хозяину замка. Горшуа тоже оценил выпад, но скрыл смешок за салфеткой, аккуратно вытерев ею губы.