Центральные богатые особняки сменялись на простые одноэтажные дома с красивыми клумбами разнообразных цветов, привезенных в Лойшеррис со всего континента. Но удаляясь от центра, я все чаще замечала кирпичные строения, едва ли походящие на полноценное жилье. Наконец, впереди показалась тропинка, ведущая в хвойную рощу за городом. Именно там, в тени густого подлеска, имелась теплая заводь. Скорее всего, эти горячие воды выплескивались из знаменитых источников Рубинового дворца или еще откуда-то, но так или иначе — это место было моим тайным уголком, где я могла привести себя в порядок. Иногда купальню занимали другие драконы, тогда я отворачивалась и убегала прочь, пока меня не успевали заметить, но обычно здесь никого не было.
Едва ли кто стремился променять ванну на такое сомнительное местечко.
Украдкой оглянувшись по сторонам и проверив кусты, я пришла к выводу, что нахожусь здесь в одиночестве. Облегченно расправила плечи, сменив зашуганную позу, с втянутой головой на нормальное положение. Сделала пару разминочных движений, заставляя кровь в спине устремиться по худенькой шее в голову. Не то, чтобы мне самой нравилась эта болезненная худоба: торчащие ребра и косточки бедер, тонкие предплечья и запястья будто вот-вот сломаются. Просто мне приходилось питаться скромно после того как погибла мама. Но я не теряла надежды найти работу, где прислугу будут хорошо кормить. Возможно тогда… меня не будет скручивать от отвращения к себе, когда случайно замечаю отражение в витрине.
Я расстегнула пуговички одну за одной, скинула большое бесформенно платье. Где-то в ветвях деревьев зашелестел ветер. Он ласково потрепал листья, а потом коснулся моих волос, вырвавшихся на волю из пучка. Каштановые волны ударились об спину, закрыв ее полностью, а потом достигли ягодиц, рассыпавшись плотными прядями. Скинула белье, наклонилась над сумкой, чтоб взять мыло и мочалку, тогда порыв ветра снова обласкал меня, игриво коснувшись бедер. Улыбнувшись, я сделала несколько осторожных шагов, погружаясь в теплую воду. Щекотные мурашки пробежали по животу и груди, скукоживая кожу в тугие плотные горошины.
Грудь у меня тоже заметно уменьшилась от плохого питания. Говорят, все драконицы обладают выдающимся бюстом и это очень ценят их мужчины, но если бы я была крылатой, ни один лорд не позарился бы на это худое тельце, больше походящее на подростковое, чем на фигуру взрослой женщины.
Я два раза ополоснула волосы, намылив их, перешла к телу, блаженно вытянувшись в горячей воде. Задубевшие от холода чердака мышцы наконец-таки расслабились и позволили мне дышать полной грудью. Ветер снова прошелся по гладкой поверхности, вызвав на ней легкую рябь, взволновав торчащие над водой соски.
«Пора вылезать», — подумала я, и стала выходить на берег. Подхватила полотенце, прикрыв живот и грудь, когда в ветвях послышался шелест листьев, такой, словно кто-то большой двигался, спрятанный за сочной зеленью.
— Кто здесь? — испуганно спросила, осторожно подбираясь к своей сумке. В воде за моей спиной что-то булькнуло, и я резко развернулась, чтоб увидеть как водную гладь тревожит второй камень. Ступни запутались в высокой траве, я неуклюже зацепилась за торчащий из-под земли корень, потеряв хрупкое равновесие и бахнулась вниз, больно ушибив колени. — Ай!
И именно в этот момент за моей спиной послышался насмешливый голос:
— Не могу сказать, что это самый приятный вид в моей жизни. Никогда еще не видел таких тощих дракониц, — бархатный мужской баритон принадлежал тому, кто сейчас беззастенчиво пялился на мой зад.
Глава 2. Платье
— Я думала здесь никого нет, — резко поднялась, заодно подхватывая с сумки полотенце и оборачиваясь в сторону говорящего. Теперь моя грудь была прикрыта, а само полотенце доставало до середины бедра. Но это не смогло спасти меня от краски смущения, выступившей на щеках, когда я увидела мужчину, нарушившего мой покой.
Аристократ. Тот, кого я всеми силами избегала, как смертельного огня. Выше обычных крылатых на голову, с широким разлетом плеч, и алыми прядями волос, заплетенными у висков в две тонкие косы. На мужчине были лишь только брюки, торс с аккуратными рядами слегка выпуклых кубиков пресса так и манил прикоснуться и проверить насколько он твердый на ощупь. Этот могучий дракон представлял собой одно сплошное искушение, если только не смотреть в его глаза.