– Вы очень милы и предусмотрительны.
– Стараюсь.
Боже мой, сосед в своем уме?! Ой, кажется, недавно он о том же самом спрашивал… Ну так у него же нет кота! И язвительной подруги!
– Если вы уничтожили все отпечатки пальцев, то, пожалуйста, поторопитесь. Не хотелось бы отнимать ваше драгоценное время.
Сосед легко отмахнулся:
– Не переживайте, вы уже это сделали, а кто прошлое помянет – тому ступенька вон. Держитесь крепче, когда перелезать на свой балкон будете.
– Всенепременно, – зашипела я. – Показывайте, где у вас балкон.
Синеглазый хмыкнул:
– Поверьте, там же, где и у вас – на кухне. Квартиры зеркальны. А, я стесняюсь спросить, вы прямо так и полезете? В этой одежде?
Я нетерпеливо дернула плечом:
– А что вас смущает?
Он обнял стремянку, как родную, и расплылся в ехидной улыбке:
– Да, в общем-то, ничего, просто на улице минус пятнадцать. Вы морж?
Я нахмурилась:
– Было же минус двенадцать…
– Колоссальная разница!
Я нахмурилась еще сильнее:
– Знаете, у меня больше ничего нет…
И тут меня осенило:
– Вы мне хотите одежду предложить?!
Он застонал.
– Не то, чтобы хочу, но из человеколюбия не могу позволить девушке в шортах ползти по лестнице в пятнадцатиградусный мороз. Ждите здесь.
И, прислонив стремянку к стене, скрылся за одной из дверей. Впрочем, дверь он прикрыл неплотно, и из-за нее тотчас выскользнула… кошечка! Едва ли не точная копия моего Бонифация, рыжая и пушистая, но сразу было видно, что девочка. Она грациозно пересекла коридор и застыла напротив, уставившись на меня желтыми глазами. Прелесть же!
– Красавица, иди сюда, – поманила я, отказавшись от банального «кис-кис». Кошка моргнула, посмотрела настороженно, но затем приблизилась и позволила себя погладить.
Присесть мне никто не предложил, поэтому я сделала это сама, шлепнувшись на пуфик в прихожей и сграбастав желтоглазую красавицу, которая тут же заурчала, радуясь ласке. Теперь понятно, почему сосед меня в дом впустил. Тоже кошатник.
Мы с новой знакомой так увлеклись, что появления ее хозяина даже не заметили.
– Марта? – удивленно сказал он, едва не выронив из рук одежду. Кошка лениво подняла голову, а затем снова устроила ее у меня на коленях. Я бы развела руками, если бы они не были заняты чудесным созданием.
– Невероятно, – хмыкнул синеглазый, подходя ближе. – Она не любит чужаков, хорошо, если не поцарапает при встрече.
– Я не чужая, я – соседка, пусть и временная, – назидательно отозвалась я, хотя понимала, что это не совсем правда. Осторожно поднялась, снимая кошечку с колен, отчего та возмущенно муркнула, и протянула руку. – Давайте я быстро переоденусь и исчезну из вашей квартиры.
– Да-да, – немного рассеянно произнес… а, собственно, кто?
– Как вас зовут? – спросила я, без стеснения натягивая одежду перед слегка растерянным хозяином квартиры. Рукава толстовки пришлось закатать едва ли не в половину, как и штаны. Зато толстые вязаные носки мне понравились – пусть и велики, зато точно из натуральной шерсти. За пару минут на балконе точно не замерзну.
– Сергей.
– А меня Карина, если вам интересно.
– Интересно, – тут же ответил он, задумчиво разглядывая меня. – Необычное имя.
Я фыркнула.
– В арсенале имен у моих родителей значилась еще и Шушаника, так что мне еще повезло. – Закончив экипировку, я царственно взмахнула рукой. – Ведите.
Мы пересекли кухню, отделанную в стиле хай-тек, весьма симпатично, но не в моем вкусе, и очутились на балконе соседа. Его балкон, как и мой, оказался завален снегом, но даже это меня не смутило. Расстояние между боковыми поручнями вряд ли превышало метр, поэтому уложенная Сергеем лестница стала своеобразной дорожкой между двумя квартирами.
Сосед скептически посмотрел на лестницу и даже подергал ее.
– Может, лучше я полезу? – неуверенно предложил он.
– Да что вы, Сергей Батькович! Рисковать жизнью ради какой-то аферистки?
Он прищурился:
– Ну ты и язва.
– Не без этого, – гордо ответствовала я и взгромоздилась на лестницу. – Цветочки на могилку принесешь?
– Дура! – невежливо заявил он, придерживая «мостик». Хотя прозвучало как-то по-доброму. Загадка.
– Сам дурак, – беззлобно ответила я и поползла вперед.
Страшно почему-то не было, а вниз я не смотрела. Да и что там ползти – два притопа, три прихлопа. Десять секунд – и я спрыгнула на своем балконе.
– Благодарю! – издевательски поклонилась я, по щиколотку утопая в снегу. – Вскоре ждите с визитом – одежду возвращать буду. Или ее лучше постирать?
– Обойдусь, – буркнул Сергей со своего балкона.
– И это правильно, – кивнула я. – А то у меня и стиральной машинки нет.
Быстро просочилась в проем открытой балконной двери с желанием немедленно придушить Бонифация.
Он убегать не стал. Просто сел на коврик у входной двери и понурил голову. Клянусь, его облику не хватало только палочки с узелком – мол, хозяйка, прости, готов понести наказание, ухожу из дома на вольные хлеба, не серчай! Так не похоже на Бонифация, который всегда был уверен во всем, что творил. Я даже онемела от неожиданности.
Через мгновение раздался звонок в дверь, которую я распахнула, не раздумывая и даже не спросив, кто там. Вот что ступор животворящий делает!
Черт, я совсем забыла доставке, причем курьер звонил сегодня, уточняя адрес, а у меня из головы влетело. Светка с мужем познакомились два года назад тридцать первого декабря, тридцать первого марта он сделал ей предложение, тридцать первого августа они поженились. Поэтому я решила, что выложенное красными розами в букете из белых роз это роковое число – тридцать один – именно то, что нужно.
А вот деньги я не припасла. Метнулась в комнату в поисках нужной суммы, а когда вернулась и приняла букет из рук курьера, он смущенно заявил:
– Ваш кот… я не успел его остановить. Кажется, он сбежал этажом выше.
ЧТО?! Этого не может быть! Бонифаций очень воспитанный и никогда не сбегал из квартиры! Никогда!
– Бони! – крикнула я в отчаянии, и курьер поспешил ретироваться, наверняка почувствовав нарастающую истерику в моем голосе. Какой мудрый малый.
– С наступающим! – курьер помахал рукой за закрывающимися створками лифта, а я скрипнула зубами.
– Бонифаций, мать твою за ногу! – не выдержала я, и желание почти немедленно сбылось. Сползшая штанина зацепилась за уголок двери, и я со злостью дернула ногой, пытаясь ее освободить.
В следующую секунду дверь с громким щелчком захлопнулась. Дверь. Захлопнулась.
– Неееет! – простонала я, медленно сползая на грязный пол подъезда. Но не успев его коснуться, подскочила. На мне же чужая одежда! Которую нельзя пачкать!
– Я убью тебя, котяра, – зловеще пригрозила я появившемуся на лестнице Бонфацию. – И любой, даже кошачий суд, меня оправдает!
Пушистик сопротивляться не стал, понуро спустился по ступенькам и сел рядом со мной, подняв голову. Его ушки подрагивали, а взгляд выражал вселенскую скорбь.
И голод. Точно. У меня же кот голодный!
Божечки-кошечки, я не представляю, что он сейчас скажет! Нет, не кот, а….
– Давно не виделись, Карина. С пополнением тебя, – усмехнулся Сергей, поглядывая на зажатого под левой подмышкой несчастного Бони и на Светкин букет под правой. – Даже с цветами… поверь, не стоило так напрягаться, я этот день и без них никогда не забуду.
– Я тоже, – мрачно ответила я. – Ты лестницу не убрал?
– Нет, не поверишь, как знал!
– Предусмотрительный, – похвалила я. – Ну, мы пойдем? Вернее, полезем?
– Счастливого пути, – едва сдерживая смех, ответил Сергей. – Одежду можешь вернуть завтра, мне не к спеху. – И неожиданно добавил: – Хочешь чаю? Не замерзла?
Я подозрительно посмотрела на него.
– Не стоит беспокоиться, твои носки очень теплые.
– Я рад.
Из комнаты мягкой походкой вышла Марта. Бонифаций, до этого тяжелой меховой тряпочкой висевший у меня под мышкой, встрепенулся, и с громким мявом вырывался, сверзившись на пол. Я отшатнулась, буквально влетев в объятия Сергея и прикладываясь лбом о его подбородок.