Я рассердилась:
– Это ты продолжаешь упорствовать! Нажми уже, наконец-то, кнопку и позови специалистов!
– Какая ты умная, – съязвил он, но кнопку все-таки нажал. В кабине раздался скрежет, и послышался чей-то заплетающийся голос:
– С Новым годом!
– Взаимно, – буркнул Павел, – Ивановская, дом восемь, четвертая парадная. Мы застряли в лифте.
– С Новым годом! – пьяно ответил тот же голос.
– Слушай, ты другие слова знаешь? – не выдержал Савельев.
– Знаю, – захихикал невидимый собеседник, – но лифтер полчаса назад уснул, очень радовался Новому году. Так что ничем помочь не могу.
– Ты издеваешься?! – возмутился Пашка.
– Я правду говорю, – обиделся тот.
– Тысяча рублей, если поднимешь лифтера в течение десяти минут, – рыкнул Савельев. Ух ты, а он умеет.
– Две, – тут же отозвались «на том конце провода», – через полчаса. Раньше – вряд ли.
– Дурень! – не выдержал Павел. – Через полчаса наступит Новый год!
– Три, – довольно заметил голос, – за оскорбление.
– Пошел ты!
– Четыре, или сидите в лифте до утра.
Я едва не захихикала – развод был качественный. Савельев заскрежетал зубами и елейным тоном произнес:
– Хорошо, пять тысяч, и вы освобождаете нас через двадцать минут.
– Как скажешь, добрый человек! – Что-то щелкнуло, и вымогатель отключился.
Я с интересом посмотрела на Пашку.
– Тебя сделали, – констатировала я.
– Это они так думают, – спокойно ответил Савельев. – А ты чего такая довольная? Неужели хочешь отметить со мной под бой курантов?
Я тут же подобралась:
– Вот еще! Уверена, они скоро придут.
– Зря, Даш. Наверняка он уже уснул, как и его друг-лифтер.
– И что ты предлагаешь?!
– Пока ничего. Для начала друзьям позвонить надо.
Следующие десять минут ушли на то, чтобы предупредить сначала Потаповых, а потом и Таньку с Димкой. Со вздохом была вынуждена признать, что мой мобильник сел, поэтому сама позвонить не могу. Ехидство в голосе Савельева бесило, но телефон он мне все-таки одолжил.
– Вы там как? – обеспокоенно спросила Татьяна.
– Сносно, – резюмировала я. – Лифтера ждем.
– Ой, долго ждать будете, – расстроено заметила подруга. – Он же не просыхает, а тут такой повод… У вас хоть шампанское есть?
– Зачем?! – прошипела я. – Думаешь, мы тут отмечать будем?!
– А что вам остается? – кажется, я даже увидела, как Танька пожала плечами. – Боюсь, Новый год вы встретите в лифте.
– Типун тебе на язык!
– Вот ты добрая! Сама застряла, а мне типун!
Я выдохнула:
– Прости… есть, я же его купила… Слушай, а не можешь позвонить кому-нибудь, чтобы они пнули лифтеров?
– Ладно, попробую, – недовольно заметила Танька и отключилась.
Савельев слушал меня с неослабевающим интересом.
– Шампанское, говоришь? Давай сюда.
– С ума сошел? Ты правда думаешь, что я с тобой пить буду?
Он пожал плечами:
– Как хочешь. Можем, конечно, надписи в лифте почитать, все равно заняться нечем. Как тебе эта «Гриша любит Катю»?
– Отлично, рада за Катю, – прошипела я.
– Выпьем за это? – подмигнул Пашка. – Новый год через десять минут.
Я вздохнула, сдаваясь. Присела на корточки, и Савельев последовал моему примеру.
– Ладно, забирай.
Вытащила из сумки бутылку шампанского, и Пашка тут же начал ее открывать.
– Стаканчики есть? – без особой надежды спросила я.
– Конечно, – кивнул он, – я всегда ношу с собой пластиковые стаканчики, мало ли где выпить придется. Оптом закупаюсь.
– Савельев!
– Архипова! Зачем ерунду спрашиваешь, нет у меня ничего, из горла пить будем. Вспомним студенческие годы, не привыкать. И вообще, почему у тебя шампанское теплое, ты его обнимала, что ли?
Я заскрежетала зубами:
– Нет! Просто купила по дороге!
– Какая ты непредусмотрительная, – покачал он головой и выдернул пробку. Я завизжала, потому что она едва не ударила меня по лбу. Точно целился, гад!
– Не попал, – хмыкнул Пашка, ничуть не смущаясь.
Я вдохнула, выдохнула. Ладно, это всего лишь полчаса. Это всего лишь дурацкий Новый год. Это всего лишь лифт с бывшим, так и не состоявшимся мужем. Это…
– А закусывать чем будем?
Савельев едва не поперхнулся.
– Милая, шампанское не закусывают. Но если хочешь, у меня копченая колбаса есть. И даже нож с собой.
– А ты его давно мыл? – поинтересовалась с сомнением.
– В прошлом столетии, – с готовностью ответил он. – Но могу поплевать и протереть рукавом.
– Отравить пытаешься? – хмыкнула я. – Давай сюда свою колбасу и нож, у меня влажные салфетки имеются.
– Беру свои слова обратно, ты очень предусмотрительная, Архипова.
– Не фамильничай, Савельев.
– Прости, Дашенька, – нагло ответил он и протянул мне колбасу и нож. Я вытерла его обнаруженными в сумке салфетками и отрезала два куска.
– Два кусочека колбаски, – пропел Пашка, – у тебя лежали на столе….
– Сказок я твоих наслушалась, – заметила я, – с меня хватит.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Я не сказочник, Даша.
Я подняла бровь, а он хохотнул.
– Я Дед Мороз.
– Боже, не надо обижать седовласого старца, – заметила я и протянула ему колбасу. – Сколько до часа икс?
– Семь минут.
– Включай радио – речь президента послушаем.
Он не стал спорить, и вскоре мы наслаждались классической пятиминуткой перед Новым годом. Мы решили проводить старый год, поэтому по очереди хлебнули шампанского прямо из бутылки, что же делать, если других вариантов нет.
Шампанское всегда действовало на меня непредсказуемо, поэтому, когда президент коснулся достижений, я с интересом спросила:
– Чего ты добился за этот год, Савельев?
Он улыбнулся:
– Правда хочешь знать?
Помотала головой:
– Из вежливости спросила.
– Хорошо, – усмехнулся он, – отвечу тоже из вежливости. Выкупил вторую долю у совладельца. Расширил производство. Заимел партнеров в Германии…
– Заимел или поимел?
Он хмыкнул:
– У тебя все мысли налево, да?
– У меня? – возмутилась. Шампанское развязало мне язык. – Не я же соблазняла Полину! Как она поживает, кстати?
Пашка расхохотался:
– Это было бы весьма интересно, милая! Хорошо поживает, готовится стать матерью.
– Уже?!
В горле образовался огромный комок, который никак не получалось сглотнуть.
– Да, и ее муж весьма рад этому обстоятельству.
У меня сердце екнуло:
– У тебя была свадьба?!
Он склонил голову набок:
– Была. Первый раз в роли свидетеля, такая ответственность…
– Что?!
Голова пошла кругом. Какого свидетеля?
– Дура ты, Дашка, – неожиданно заявил Савельев. – Полина давно встречается с Андреем и беременна от него. Сам не ожидал, что она полезет обниматься, видимо, гормоны не выдержали. Та сцена, которую ты видела, ничего, кроме искренней благодарности за повышение зарплаты ее мужу, не значила. Для молодой семьи это важно, знаешь ли…
Я едва не задохнулась:
– И ты молчал?!
– Я?! – возмутился он. – Я пытался тебе сказать, но ты даже слушать не хотела! Сменила номер! Сняла другую квартиру! Отказывалась встречаться! Запретила друзьям меня упоминать!
– Если бы хотел… – зловеще начала я.
– А зачем? – вдруг спросил он – Если ты мне не доверяешь? Стучаться в закрытую дверь? Передавать записки? Присылать друзей? Я пытался поговорить с тобой, но ты ни разу не выслушала меня!
Я запнулась.
– То есть, это я виновата?!
– Как ты догадалась! Удивительно! Талант!
Открыла рот, чтобы, как обычно, возразить, но вдруг поняла, что нечего. Он прав. А я…
Неожиданно в телефоне Савельева раздался бой курантов, и мы оба вздрогнули.
– Новый год, – тихо сказал Пашка.
– Новый, – согласилась я.
– Шампанское будешь? – поинтересовался он.
– Наливай, – ответила рассеянно. – То есть, давай сюда бутылку.
Я глотнула где-то между седьмым и восьмым ударом, Пашка – между десятым и одиннадцатым.