— Ты ведь помнишь, что я на службе у короны? Теперь я задам тебе самый главный вопрос: что ты делаешь здесь?
Он напрягся, видно, что сгруппировался. Мои слова не обрадовали его.
— Прости, Трист, но я должна была это сделать.
В следующее мгновение, эльф прыгнул на меня. Боль ушла на задний план, совсем уж дальний, когда я дернулась в сторону, отходя в сторону, с ужасно заскрипевшими ножками стула по полу. Недостаточно быстро. Он держал меня за руки, легко сцепив пальцы на моих запястьях.
— Беаквуа!
Его лицо оказалось очень близко к моему, глаза с расширившимися зрачками, смотрели на меня очень зло.
— Мне стыдно за тебя, я так тебя ничему и научил.
Глава 6
— Мне стыдно за тебя, я так тебя ничему и научил, — произнес Иcх’ид, придвигаясь к ней на максимально близкое расстояние, сжимая тонкие запястья, так что и самому стало больно.
Трист зажал ее на стуле, прижав к спинке, тем самым заблокировав возможный удар в пах и лбом в переносицу, предусмотрев и такой вариант развития событий. Он умел извлекать уроки из своих прошлых неудач, какими бы позорными и нелепыми они ни были.
— Но не того, что касается тебя, правда?
Он поместил свое колено между ее ног, поза вышла донельзя личной, он ощущал ее дыхание на своем лице, тепло исходящее от тела, смешанное с ароматом духов. Эта ситуация была похожа на один из спаррингов, но только они не в зале и нет у них оружия, в его руках так точно. В другой раз он бы непременно оценил свое преимущество и воспользовался ситуацией. В данную минуту, Трист ощутил привкус горечи: ведь он зря доверился ей. Это знание саднило, ведь он считал ее другом.
— Значит на этот раз ты ошиблась.
Вэлиан ничего не ответила на это, тогда как Трист продолжил вглядываться в ее лицо, которое с каждым мгновением теряло выражение решимости, заполняясь едва заметной, но все же угадывающейся насмешкой, с то и дело вспыхивающими веселыми искрами в глазах. Одно время они злили его, вызывали недоумение, но потом он привык, кажется, что разгадал ее нрав.
Вэл дернула плечиком, что означало «как знать» или «все может быть», но тут же поморщилась; не стоило ей дергаться в этом весьма неудобном для нее положении, кожу рук обожгло «крапивой». Мужчина приблизился к ней еще ближе, так что она могла «полюбоваться» своим отражением в темной поверхности расширившихся зрачков; она видела пульсирующую жилку на его шее и ощущала запах розмарина и имбиря от еще не выветрившегося парфюма.
— Зачем ты пришел ко мне, Иcх’ид?
Вэл несмотря на неудобное положение, на ноющую, обжигающую боль в запястьях и чуть притупившуюся боль в спине улыбнулась. Она смотрела в сердитое, даже наполненное злобой лицо Тристана, стараясь держаться, что было сил.
— Пришел, потому что ошибался на твой счет.
— Неужели? А я вот в тебе — нет.
— Никогда?
Ее губы скривились не то в усмешке, не то в раздумье.
— Никогда.
Сумасшедшая она и есть, никак иначе, но не чувствует она опасности от мужчины, каким бы сильным и опасным противником он ни был.
— Этого следовало ожидать, рано или поздно.
Вэл мотнула головой в сторону, чтобы смахнуть упавшую на лицо прядь, щекочущую лоб и бровь, отчего последняя нестерпимо зачесалась.
— Неужели ты пытаешься очаровать меня?
Темные глаза потемнели еще больше, из них исчез белок. Она превращалась в ту, которая всегда очаровывала его. Трист чертыхнулся.
— Бэаквуа, ты явно переоцениваешь свое обаяние.
— Ну раз ты так считаешь, Тристан.
Вэл пожала плечами, попыталась сделать это в таком неудобном положении, веселая усмешка обозначилась еще сильнее, ее губы задрожали, как если бы она сдерживала смех. Ему вспомнилась их предпоследняя встреча, тогда она воспользовалась своим преимуществом. Он чуть отодвинулся, не ослабляя захвата рук, чтобы взглянуть на ее лицо издалека, оценить образ в целом.
— Чтобы это значило, пекло тебя возьми?! Бэаквуа! Вэлиан!
— Руку отпусти, — попросила она его с все той же мрачной улыбкой, — если конечно не боишься, что я выцарапаю тебе глаза.
Трист смотрел на нее еще с мгновение, затем взглянул на свои руки.
— Правую руку, пожалуйста.
Она не сопротивлялась, не напрягала плечи, не пыталась вырваться. Медленно, но верно в нем стало нарастать раздражение, смешанное с досадой.
Несмотря на все это, томимый интересом, что же она предпримет на этот раз, он ослабил захват пальцев, заранее готовый ко всему. Девушка вытащила из кармана темный прямоугольник стекла, чем-то похожий на карманное зеркальце, замерев с ним на уровне его лица, раздался щелчок.