На этаже только я и Багиров.
Обстановка отнюдь не конфетная.
Демьяна Эдуардовича в последний раз я видела мельком, когда гости вечеринки расходились к своим автомобилям и разъезжались, кто куда. Зимин не обмолвился прощальными словами с коллегами и запрыгнул в свой автомобиль цвета мокрого асфальта. Пассажирское кресло его премиум хэтчбэка марки «Мерседес» заняла Белова.
На секунду Диана поймала мой взгляд. Затем так странно поджала рот, когда переметнула взор на бубнившего рядом Куркова.
Мне пришлось буквально тащить бывшего на себе по парковочной площадке. Когда мы миновали душную, забитую людьми территорию и оказались на свежем воздухе, Данил резко и сильно опьянел. К моему счастью — до такой степени, что с трудом шевелил языком, поэтому разговор по душам был отложен на неопределенный срок.
Я минут десять пыталась разгадать ребус и из невнятной речи Куркова определить нахождение его средства передвижения. Затем догадалась проверить его карманы пиджака и, — бинго! — нашла ключи от машины. Он незамедлительно захрапел, плюхнувшись на задние сидения немецкого, большого авто. Ну а я топталась на месте, набирая и стирая текстовое сообщение Багирову о том, что Курков отключился. Все-таки отправила смс и получила непритязательное «ОК».
Ок?
И все на этом?!
Я вытащила его пятую точку из горящей избы! Образно выражаясь…
Вскоре подоспела супруга Данила. На ходу судорожно поправляя прическу, брюнетка смущенно поблагодарила меня за заботу и села за руль.
Тем вечером Багиров больше не попадался мне на глаза.
А Некрасов…
Я тихонечко постучала в дверь и приоткрыла ее.
— Эмиль Глебович, можно войти?
Мужчина прокашлялся.
— Да. Заходи.
Обстановка в кабинете босса показалась мне чуть более мрачной, чем обычно. Черная макушка выглядывала из-под небрежно составленных стопок документов, которыми был завален письменный стол. Грозовые тучи нагромоздились не только над Москвой, но и над Багировым.
Небо сверкало вспышками молний. Раскаты грома слышались вблизи, отзываясь легкой дрожью в теле. В детстве, как и многие, я боялась этих звуков и неслась к папе с мамой, чтобы найти уют и безопасность на кровати между ними. Страх исчезал, как только руки отца обнимали меня. Он был сильным. Он был бесстрашным. Он побеждал гром и непогоду своими объятиями. Мой герой.
— Сядь.
Сухое указание Багирова сопроводил очередной раскат грома.
Я продрогла с головы до кончиков пальцев ног. Вытянувшись по струнке и проглотив колючий ком в горле, послушно зашагала вперед. Отодвинула стул и расположилась напротив босса. На протяжении минуты он игнорировал мое присутствие, погрузившись в работу. В конце концов, отпустив ругательство, швырнул перьевую ручку и откинулся на спинку кожаного кресла.
— Значит, ты спишь с Курковым?
— Простите?
Эмиль вперил в меня безразлично холодный взгляд.
— Ты трахаешься с Курковым, спрашиваю?
— Я не намерена продолжать этот разговор, — соскочила со стула, решительным шагом направившись к выходу. — У меня очень много работы.
— Стой.
И не подумаю.
— Ася! — рявкнул Багиров. — Вернись и сядь.
Я заскрипела зубами, стискивая кулаки от злости.
— Даже если и так, вы в чем-то обвиняете меня? — развернулась и процедила в лицо боссу. — Вы?
Брюнет сверлил меня изучающим взором на протяжении нескольких секунд.
— Сядь.
Я вздохнула.
— Нет.
Он дернул левой бровью и стиснул челюсти.
— Ладно, — выплюнул мужчина и прищелкнул языком, пребывая в явном раздражении. Неудивительно. Багиров всегда зол. Взбешен. Недоволен. Груб. Если бы у гнева было лицо, то оно принадлежало бы Эмилю. — Так что тебя связывает с Курковым?
Я скрестила руки на груди.
— Я не обязана отвечать.
— Ответишь.
— Неужели?
Брюнет впился пальцами в ладони, сжимая кулаки, покоившиеся на краю стола.
— Что связывает вас с его женой? — парировала я, воспользовавшись словесным ступором начальника.
— Не твоего ума дело.
Я улыбнулась.
— Вот вы и ответили на собственный вопрос.
Багиров прикрыл веки, изнемогая от бешенства.
— Скажите, вам свойственно выражать благодарность, обвиняя? — поинтересовалась я с толикой сарказма в интонации. — Знаете, я была бы очень рада услышать элементарное «спасибо» за то, что помещала Данилу вмешаться в ваши развлечения с его женой.