По пути в бюро Борис заехал в «Старбакс» и купил нам по стаканчику латте.
Похоже, он решил вывести свои странные выходки на новый уровень. Контролировал каждое мелкое поручение, получаемое мною от Багирова. Сам приносил документы и так же самостоятельно их возвращал Эмилю Глебовичу. И звонки Эмиля переключал на себя, а уже потом передавал мне слово в слово. На мою немую озадаченность пожимал плечами и говорил:
— Не напрягайся лишний раз. Боюсь, что выйдешь из своего кабинета и опять сбежишь с концами…
Пускал в арсенал всевозможные нелепые отшучивания, не решаясь признаться, что всего-навсего пытался предотвратить нашу с Багировым встречу лицом к лицу.
Его ревность была абсолютно неуместна. Впрочем, сумасшедшая беготня Некрасова с самых первых минут рабочего дня сыграла мне на руку. Никогда прежде я не засиживалась на одном месте и не подозревала, какое чертовски удобное секретарское кресло. Если бы Борис Дмитриевич всегда проявлял такую яростную инициативу, я бы ни за что не отказалась от этой работы.
Бедняжка так вымотался, что затих и пропал на весь обеденный перерыв.
Однако когда раздался негромкий стук в дверь, я на секунду подумала, что это он снова порол горячку из-за ерунды. Хотя Некрасов бы сразу влетел, как ошпаренный.
— Открыто, — сказала я, торопливо сгребая фантики в открытый ящик письменного стола.
В образовавшемся дверном проеме появилась голова. Но не блондинистая.
— Демьян Эдуардович, — на шумном вдохе проговорила я. От волнения закололо в кончиках пальцев. Мы впервые встретились с того самого вечера.
— Здравствуй, — Зимин приветливо улыбнулся, юркнул в кабинет, осторожно прикрыв за собой дверь. Поправил полы серого пиджака в крупную клетку и расположился в кресле для посетителей. — Удивлен, что ты здесь. Ты… — он осекся, сделал глубокий вдох. — Эмиль сказал, что ты вернулась в бюро, но я не поверил.
Ах, значит, Багиров не уточнил, что едва ли не слезно умолял меня помочь?
— Это временно, — сразу сделала поправку. — Завтра мой последний день.
— Ох, вот как, — с толикой грусти произнес Демьян. — Что ж… Понимаю.
Я зарубила на корню повисшую неловкую паузу, поинтересовавшись:
— Как себя чувствует Диана?
Зимин тут же помрачнел. С кислой миной потер указательным и большим пальцами брови.
— Ее выписали вчера.
Я прикусила нижнюю губу, сдерживая порыв любопытства. Будет не совсем тактично задавать личные вопросы о том, как Белова попала в больницу. Естественно, верить новостям не стоило. И рыться в чужих неприятностях совершенно не хотелось.
— Ладно. Я просто зашел поздороваться, — Демьян поднялся на ноги и снова послал мне дружелюбную улыбку. — Я рад, что смог увидеть тебя. Позволь еще раз извиниться за…
— Это в прошлом, — сжав кулаки под столом, перебила я.
— Да, — адвокат почесал затылок и, не отворачиваясь от меня, попятился к выходу из кабинета. — Хорошего дня, Арсения.
— И вам, Демьян Эдуардович.
Не успел один босс уйти, другой тут же примчался на замену.
Кто же?
Разумеется, накаченная белобрысая заноса в… кхм, одном месте.
Некрасов мельтешил перед глазами до самого вечера. У него что, работа закончилась?! Хотя большое ему спасибо за то, что угостил нежнейшим пирожным из кондитерской неподалеку. Правда, потребовал плату за сладость. Но не материальную, а в виде ответа на вопрос, куда я собралась уехать из Москвы.
— В Якутск, — наобум ляпнула, чтобы отвязался, наконец.
— Хмм, — он нанизал меня на скептический взгляд. — Ну да. Конечно. Якутск. Не дури.
— Честно! — клятвенно положив руку на сердце, заверила я. — Давно туда хотела.
— Не признаешься по-хорошему?
— Якутск, сказала же.
— Да кто тебя такую упрямую на свет привел!
В конце концов, Борис Дмитриевич с психом сбежал из моего кабинета.
ГЛАВА 44
ЭМИЛЬ
Выследить малышку Киру оказалось проще пареной репы. Поднял кое-какие связи в полиции и разузнал адресок.
Южное Бутово, Чечерский проспект 72. Третий этаж. Живет со старенькой бабушкой и пишет статьи для ничтожной газетенки, штампующей дешевую желтуху.