Ксим великодушно кивнул, отошел со мной на некоторое расстояние и прищелкнул пальцами, с которых против обыкновения не сорвалось ни одной искры. Зато показалось темное облако, которое начальник быстро разогнал руками, как будто опасался вдохнуть неприятный запах. При этом он как-то странно посматривал на меня, но я не обратила на это внимания, так как все мысли заняты предстоящей «женитьбой».
— Я поставил полог тишины, так что можешь высказать все, что думаешь, - кивнул Ксим, давая разрешение на разговор.
Если честно, мне показалось, что все, о чем я собиралась сказать, ему уже было известно, и слушать меня он будет только из некоего уважения, которое, надеюсь, я заслужила. Но отказываться от того, что сама начала было бы неправильно, так что я выдала:
— Вы не можете жениться на этой ученице.
— Почему?
На меня посмотрели с таким изумлением, что я даже слегка опешила. Нет, ну как это у него получается? Вроде у скелета нет мимики, но его эмоции я могу различать как нефиг делать.
— Потому что она ученица.
Да, знаю, не весть какой аргумент, но ведь самый основной же.
— И? Больше аргументов не будет? – после паузы поинтересовался Ксим. – Тогда я вернусь к девушке, у которой явно опасный период в жизни.
Я не поняла, у них тут что, разрешены отношения между преподавателем и ученицей?
— Я все равно против этой затеи, - произнесла я и тут же закусила губу. Почему я так сказала, хоть убейте, объяснить не смогу, но уже пожалела о вырвавшихся словах.
Ксим на мгновение застыл, внимательно присматриваясь к моему лицу, а потом покачал головой и произнес:
— Будем считать, что я этого не слышал.
Дальнейший разговор проходил только между Адель и заместителем ректора. В нем фигурировали какие-то странные слова, чем-то похожие на клятвы, из-за чего я грешным делом подумала, что они решили пожениться прямо сейчас. Но, подумав, поняла, что слишком себя накручиваю.
Вскоре Ксим отпустил девушку к себе в комнату и, повернувшись ко мне, жестом пригласил продолжить патрулирование. Я не заставила себя ждать, но от предложенной руки уже отказалась.
Ночь близилась к концу, и я очень надеялась, что больше происшествий не будет. Последняя башня, по лестнице которой мы взбирались, закончилась смотровой площадкой. Ее вид заставил меня на миг застыть, потому что во всей Академии я не видела ни одного окна, а здесь оказалось пространство, которое меня интересовало больше всего.
«Космос – последний рубеж». Отчего-то вспомнились именно эти слова, когда мы вышли наружу. Бескрайнее пространство, состоящее из множества звезд и планет, я видела только на фотографиях или картинках, и уже тогда оно было прекрасно. Но вживую это… не описать словами. Я как истукан стояла на площадке и с открытым ртом разглядывала окружающее замок звездное пространство.
— Нравится? – раздался рядом голос Ксима, вывода меня из восторженного состояния.
— Безумно, - выдохнула я и улыбнулась.
— Как вам женщинам иногда немного надо, - усмехнулся начальник. – На эту площадку можно приходить только в моем сопровождении, так как доступа у остальных сюда нет. Даже ректору приходится просить меня об услуге.
И так это самодовольно прозвучало, что все очарование момента пропало.
— Для чего же вы привели меня сюда?
— Захотел сделать тебе приятное, - как само собой разумеющееся пояснил Ксим. – Ты не рада? Вроде тебе нравились эффектные жесты.
Он показательно щелкнул пальцами и на этот раз с них сорвалось несколько искр. Я поморщилась как от зубной боли. Вот сколько можно припоминать? Я уже давным-давно поняла, что мысли и предположения лучше держать при себе.
— Скоро ночь закончится. Пора возвращаться. Надеюсь, ты сможешь сама добраться до своей комнаты?
А разве он меня не проводит? От удивления я чуть не произнесла эти слова вслух, но вовремя спохватилась. Думаю, такое будет уже чересчур.
Заверения, что я вполне способна пройти этот путь в одиночку, судя по всему, удовлетворили Ксима, так как он тут же попрощался со мной, сказав только, что у него сегодня другой маршрут. Мне ничего не оставалось как начать спуск вниз по лестнице, но отчего-то я не удержалась и на повороте обернулась назад.
Ксим стоял, согнувшись и прислонившись лбом к каменной стене, а вокруг него начала клубиться тьма. И мне, наверное, стоило подойти к нему, поинтересоваться, все ли в порядке, но я не смогла поступить как героиня какой-нибудь книжки. Отчего-то меня жутко напугала эта тьма. Возможно, своим существованием, а возможно и тем, что ощущалось в ней нечто живое и голодное.
И я убежала. Спустилась вниз, перепрыгивая через ступеньки. Лишь бы быть подальше от этой тьмы.
Глава 7. Об экскурсии, обучении и неожиданном открытии
Проснись и пой,
Проснись и пой.
Попробуй в жизни хоть раз
Не выпускать улыбку из открытых глаз.
Пускай капризен успех,
Он выбирает из тех,
Кто может первым посмеяться над собой
Пой, засыпая,
Пой во сне,
Проснись и пой!*
На этот раз мелодия побудки была подлиннее, чем предыдущие, из чего я сделала вывод, что у Академии хорошее настроение. Странное умозаключение, скажете вы, но я уже успела немного изучить Аку и более чем уверена, что так она выражает свое отношение к утру.
Мое же настроение оставляло желать лучшего. Заснуть по возвращении в свою комнату я так и не смогла. Все вспоминала, как тьма окутала Ксима.
— Надеюсь, с ним все хорошо.
— С кем?
Наверное, я должна была вздрогнуть, но, если честно, в глубине души ожидала вопроса от Академии, так что не удивилась. Да и не видела причин скрывать свои мысли.
— С Ксимом.
— Да что с ним сделается, - отмахнулась она. – После каждого дежурства у него отходняк, так что просто целый день его не надо трогать и все будет хорошо.
Снова вспомнив неприятные ощущения от тьмы, я содрогнулась. И вот это происходит каждый раз? Мда, не хотелось бы мне такое переживать опять.
— Давай лучше поговорим о том, что ты сегодня нянькой работать будешь.
Я сначала не поняла, что Ака имеет ввиду, а потом вспомнила, что мне назначили гида и подопечного в одном лице. И у меня вновь закрались сомнения насчет того, что «лучший ученик» появится, а не проигнорирует наказание. Ксим ведь об этом узнает только завтра, а я почему-то была уверена, что Эссин совершенно не боится ослушаться взрослых.
— Ты чем-то обеспокоена, - голосом опытного психолога проговорила Ака.
— Это тебе магические волны подсказывают?
— Я тебе не радио, чтобы волны улавливать, - фыркнули мне в ответ. – Просто у тебя очень выразительная мимика.
Она еще и физиономист в придачу. Какие еще таланты всплывут наружу?
— Кстати, если ты переживала об Эссине, то он уже минут пять как стоит под твоей дверью, не решаясь постучать. Впервые вижу, чтобы он чего-то стеснялся. Обычно вламывается в любую дверь без приглашения.
Чего? Его даже разыскивать не пришлось? Вот такого я точно не ожидала от местного заводилы.
Быстренько одевшись и расчесав волосы, я выглянула за дверь и действительно обнаружила Эссина. Он расхаживал взад-вперед по коридору, опустив голову, и мурлыкал под нос какую-то песенку. Прислушавшись, я поняла, что зря переживала по поводу его странного поведения.
И вот этого ученика Ака сочла стесняющимся? Эссинова песня оказалась совершенно нерифмованным мотивом, смысл которого сводился к тому, что лучшему ученику пришлось проводить экскурсию для секси-секретарши, которую нельзя трогать. Еще там было что-то про запретный плод и смерть в конце. Я даже не смогла понять: мне краснеть, возмущаться или ужасаться?
Решила сделать вид, будто не слышала всей этой наркомании.
Преувеличенно громко открыв дверь, я обозначила свое присутствие. На меня внимательно посмотрели и, не поздоровавшись, выдали:
— Как вам мой экспромт?
Сначала я не поняла, про что он меня спрашивает, а потом я не поверила своим ушам. Это он интересуется, понравилась ли мне его песня? Которую я, как бы, слышать не должна? Или все же она для моих ушей предназначалась?