— Или дьявол, — хмыкнул Эдуард.
— Может и дьявол, — не стала отрицать я, испытывая странное тепло внутри. — Кто бы это ни был, он сделал мне огромный подарок. И если встречу его, скажу спасибо.
Повелитель
Ощущение, что падаю в пропасть, никуда не делось. Стоит только закрыть глаза… хоть на миг. Поэтому я научился держать их открытыми.
Сколько прошло времени? День? Год? Тысяча лет? Не знаю, я просто выкинул все часы, что были в доме, и уничтожил календарь. Я живу в темноте и извожу себя, чтобы потом отрубиться на несколько часов без сна…
Только не сны!
Боюсь, увижу моё рыжее солнце и взорвусь. Слечу с катушек обязательно. А ведь нужно немного подождать, совсем немного…
Невыносимо было жить в доме, где всё пропиталось запахом Рыжика, каждая мелочь: сломанный карандаш, чехол от фотоаппарата, сумка, шарфик и шапка с оленями, — всё напоминает о моём рыжем и безумном счастье. Поэтому я переехал в гараж. Жить в машине не так уж сложно, как выяснилось. Еда? Удобства? Зачем всё это вообще нужно?
Я стал себе напоминать кусок дерьма, но даже это не способно вытащить меня из бездны безысходности. Я сдался, опустил руки, сломался…
Я ненавижу себя! И убил бы, если бы это могло вернуть мне Рыжика.
— Вылезай! — громкий стук по стеклу пробился к моему помутнённому сознанию и больно ударил по нервам.
— Иди к ангелам, Варин! — недружелюбно послал вампира и замотался в плед на заднем сиденье.
— Хватит упиваться жалостью к себе! Ты дьявол или размазня?
Дверь распахнулась, и жёлтый свет резанул по глазам. Зарычал и замотался сильнее. Вампир не сдавался.
Одним рывком за обе мои ноги я оказался на «свободе», собрав головой порог автомобиля и бетонный пол, но кажется, друга это не сильно заботило.
— Что ты творишь?! — вспылил я, вскакивая на ноги, испытывая ломоту во всём теле от долгого лежания.
— Иди к ней, — коротко приказал вампир. Именно приказал, а не посоветовал. Его глаза полыхали бешеным огнём, он и сам был в шаге от трансформации.
— И что я… скажу? Извини, Рыжик, я ни хрена не смог сделать? Но мы можем быть вместе, я буду наблюдать за твоей медленной смертью, а потом жить вечно после тебя?
— Ты трусишь, потому что бережёшь свои чувства. Сделай шаг, разберёшься потом. На месте. Всегда есть выход и сейчас найдётся.
Меня даже передёрнуло.
— Трушу? Да я, блин, перепробовал всё! Сходил к отцу, уговаривал, убеждал, просил и унижался, ходил к ундинам и колдунам, я бы душу дьяволу продал!.. да я готов кожу с себя снять, если бы это помогло. Но я не готов смотреть, как из моего самого дорогого и любимого человечка утекает жизнь. Быть рядом, не в состоянии что-либо изменить. Это выше моих сил. Я ничтожество и слабак — как угодно, но я не стану смотреть, как умирает Алёна.
— Отец не сделал тебя смертным? — уже спокойнее спросил вампир, видя моё состояние. Куда-то метнулся и через мгновение сунул мне в руку стакан с кофе. Даже кофе напоминает мне о Рыжике.
— Как видишь, — горько усмехнулся я. — Сказал, переродит меня, если только посмею, вырастит, а потом вернёт память, чтобы я заново мучился и больше подобными глупостями не страдал.
— Гуманно… — выдохнул вампир, подпирая капот моей машины. — Сходи хоть встреться с Гавриилом, — предложил он
Я тяжело вздохнул, опускаясь на корточки.
— Чтобы узнать, что она счастлива без меня? Я же не смогу остановиться, буду преследовать, словно маньяк, дышать в спину. И Рыжику жизни не дам и сам доиграюсь. Мне нужно отпустить её — это самый правильный вариант в данной ситуации.
— А вдруг несчастна? Вдруг вспомнила? — не унимался вампир. — Поговори с Гавриилом. Я рядом буду, и, если что-то пойдет не так, я быстро тебя затащу в ад и лично закрою в подвале, а ключи выброшу.
Я бы усмехнулся, если были бы силы. Неужели и вправду ничего нельзя сделать? Столько раз я задавался этим вопросом…
Есть один единственный вариант, где даже отец не сможет ничего изменить, но он, увы, не выполним.
— Всего один разговор с серафимом и домой, — не отставал вампир. — Я же тебе жизни не дам.
— У меня и так её нет, — отмахнулся я, но поднялся и направился к дверям. — Всего один… — обречённо согласился я, не в силах устоять.
Следующие два часа я отмывался, брился, подстригался и приводил себя в порядок. Как выяснилось, прошло уже полтора месяца, и я изрядно запустил себя.
С каждой минутой руки тряслись всё сильнее. Мандраж охватил всё тело, прерывая дыхание. Я то и дело испуганно замирал, прикрывая глаза. Страшно…