— Ум-м-м… как вкусно! — синхронно протянули ребята, принюхиваясь.
Стоявшая у плиты женщина в коротких шортах и майке улыбнулась и поправила очки на носу.
— Скоро будет готово. Садитесь за стол, папа скоро спустится, — она ловко перевернула блин и включила чайник.
— Дашь порулить? — спросил Кир, усаживая сестру на длинную барную стойку, как она любила.
— Права получи сначала, — усмехнулась женщина, не оборачиваясь.
— Мне шестнадцать, — напомнил юноша и стащил с тарелки ломтик сыра, за что чуть не получил лопаткой по рукам.
— Не спорь с матерью, — усмехаясь, произнёс смуглый мужчина с тёмными, как у сына, глазами. — А то поедешь к дедушке на лето. Он научит тебя старших уважать и родину любить, — пригрозил мужчина. Впрочем, с улыбкой на лице. Подошёл, растрепал сыну волосы и подставил щёку дочери: малышка поспешила запечатлеть звонкий «чмок».
— Дедушка уже не актуален, — отмахнулся Кир, зная, что проведёт это лето с отцом. — Пугай меня бабушкой Валей. В прошлые выходные она пыталась поговорить со мной о сексе. Даже не знаю, кому из нас двоих больше стыдно было.
Женщина у плиты рассмеялась, снимая очки.
— Ты мне брось над бабушкой издеваться! — пригрозила она лопаткой, откидывая рыжие волосы на спину.
— Что такое секс? — отозвалась Мила, хрустя тостом. Никто и не думал снять ребёнка со стола.
Троица зависла и переглянулась.
— Пусть бабушка Валя рассказывает, — нашёлся Кир. — Поедешь к ней на лето.
Малышка надула губы.
— Я без тебя не поеду, — серьёзно заявила она. Парень усмехнулся, быстро поднялся и поцеловал сестру.
— Останешься со мной и будешь три месяца любоваться моими мучениями, наблюдать, как я превратиться пытаюсь. А я буду кашлять, болеть, страдать у тебя на руках, а потом превращусь в камень и…
— Кир, — остановил глава семейства, укоризненно взглянув на сына.
— Уж лучше к бабушке! — в святом ужасе выпалила малышка. — Сами тут превращайтесь, — возмутилась, ещё не зная, что однажды в неё проснётся сила. Точнее, пока только догадываясь. Мама с папой об этом часто любят напоминать.
Семейство переглянулось, столовую сотряс дружный смех. Они давно привыкли жить на два мира, от детей ничего не утаивалось, они знали кем являются, какое будущее их ждёт и умели хранить от людей свои секреты…