Ноэми припомнила, где кабинет герцога, и направилась в противоположную сторону. Меньше всего на свете она хотела повстречать де Вена. Девушка скользила пальцами по стене, дергала за дверные ручки. Одна из них поддалась, и Ноэми с трепетом переступила порог комнаты. От сердца отлегло: не спальня, гостиная. На столе – початая бутылка. Плохо – владелец скоро вернется допить свое красное.
Хоть бы в комнате не оказалось зеркала, тогда бы девушка быстро ушла. Увы, оно обнаружилось над камином, пришлось проверить. Тонкие пальцы пробежались по раме и осторожно отодвинули ее. Как всякая аристократка, Ноэми знала, тайники прятали именно за зеркалами и картинами. Хозяева замка не отошли от традиций: одна из панелей неплотно прилегала к стене.
Цепенея от ужаса, представляя, что сотворит с ней герцог, если застанет за недостойным занятием, Ноэми надавила на дерево. Панель отошла, открыв взору металлическую пластину. По ней гуляли легкие магические разряды. Непонятно, где писать цифры. Трогать нельзя: в лучшем случае вскрикнешь от боли, в худшем – о попытке взлома узнает весь замок.
Но в тетради даны четкие указания, и Ноэми рискнула. Она слышала о подобном, но никогда не видела сейфа со столь дорогим и редким замком. Девушка проговорила вслух цифры. Ничего. Затем сложила их, довела до двухзначного числа – с тем же эффектом. До одной цифры – ничего. Отчаявшись, Ноэми с мольбой бормотала: «Ну откройся же! Четыре!»
Механизм щелкнул, магическая защита потухла, и сейф открылся. Редкая удача – найти искомое в первой же комнате! Не иначе, за плечом Ноэми стояла Великая Мать.
Девушка с опаской заглянула внутрь и, зажмурившись, пошарила в тайнике рукой. Вопреки ожиданиям, не сработал защитный механизм или ловушка. Похоже, сейфе пуст, ничего, кроме пыли. А еще… Пальцы, определенно, что-то нащупали. Книгу? Ноэми вытащила выцветший пыльный прямоугольник, оказавшийся дневником. Алый кожаный переплет, синий корешок, ляссе. Девушка прижала находку к груди. Нужно спешить! Ноэми сунула дневник под фартук, который носила поверх платья, и захлопнула тайник. Едва она успела поправить зеркало, раздались шаги. Девушке ничего не оставалось, как юркнуть за диван.
В гостиную вошел герцог де Вен и развалился в кресле. Рука потянулась к бокалу.
Ноэми досадливо кусала губы. При всем желании она не могла выбраться из гостиной, не попавшись герцогу на глаза, только сидеть до утра тоже не выход. Хотя бы потому, что Ноэми хотелось поужинать. Оставалось надеяться, герцог скоро уйдет, но удача отвернулась от Ноэми, де Вен засел в гостиной надолго.
Смеркалось. Из окна в комнату просачивались лиловые тени.
Герцог хлопком в ладоши зажег свет, заставил встрепенуться пламя в камине. Оно не дарило тепло, просто радовало взгляд.
У Ноэми затекло все тело и свербело в носу. Только чихнуть не хватало!
Внезапно герцог замер и, резко обернувшись, глянул туда, где притаилась девушка. Неужели почувствовал?
Капелька пота стекла с виска. Девушка задержала дыхание и принялась истово молиться Великой Матери. Та, определенно, не жаловала Ноэми, раз герцог встал. Понимая, разоблачение неминуемо, девушка затолкала дневник под диван.
– Что за мышиная возня?
Над Ноэми навис раздраженный герцог. Зрелище, представшее его взору, оказалось пикантным: стоящая на четвереньках девушка с приподнятым задом. Будто соблазняет поиграть в рабыню и господина.
– Вылезайте, я вас вижу.
Де Вен постучал перстнем по деревянному каркасу дивана.
Смущенная, покрывшаяся пятнами Ноэми кое-как встала на ноги, пригладив волосы.
– Простите, ваша светлость, не хотелось попадаться вам на глаза, – пролепетала она.
– Но все равно попались. – Усмешка тронула губы де Вена. – Я уже успел забыть, что оставил вас в замке.
Цепкий взгляд пробежался по фигуре.
Неужели герцог до сих пор не завел секретаря? Странно, нашлось бы немало желающих продать честь на таких условиях.
– Пожалуй, я склонен передумать, – де Вен налил бокал вина и протянул Ноэми.
Девушка брезгливо поморщилась. Неужели он думает, будто она станет пить из чужого фужера? Она отвела рукой бокал и, сделав реверанс, собралась удалиться, однако герцог остановил, велел сесть на диван. Ноэми подчинилась. Хочет она или нет, де Вен – ее работодатель, только от него зависит, останется ли у нее кусок хлеба и крыша над головой.
– Не люблю девственниц: одна морока! – пожаловался герцог и пригубил отвергнутый Ноэми бокал.
Девушка вспыхнула и не стала молчать:
– Ваша светлость, ваши слова…
– Дослушайте сначала! – оборвал ее де Вен.