– Вы проводите меня к его светлости?
Лучше скорее уйти. Пусть Ноэми близко не знакома с мужчинами, но знала, что означал такой взгляд. Не один человек смотрел на нее с вожделением, а потом предлагал прогуляться до постоялого двора, а то и до сарая. Пока Вседержители миловали, Ноэми удавалось сбежать.
Очнувшись от наваждения, управляющий кивнул. Ему стало стыдно за собственные мысли. Пусть перед ним бывшая дворянка, она все равно не девка.
Ноэми вздохнула с облегчением, когда они вышли на улицу и зашагали к господскому дому – хитросплетению флигелей, башен и корпусов разной величины. Новые пристройки светлели на фоне темно-серой сердцевины.
Вход сделали на втором этаже. К крыльцу вела массивная каменная лестница с перилами, надежными, как Вседержители. Этажи в замке высокие, придется подняться не меньше, чем на пятнадцать ступенек.
У лестницы дежурил солдат. Усевшись на бочку, он закусывал бутербродом с рыбой. Завидев управляющего, служивый подобрался, спрятал еду за пазуху и поспешно вернулся на свой пост.
За дверью в полтора человеческих роста оказался не менее впечатляющий холл. Казалось, крикнешь, и звук затеряется в пространстве, не достигнув потолка. Холл освещали узкие витражные стрельчатые окна. Они делали лицо Ноэми красным, а платье – голубым. Управляющего и вовсе окрасили в зеленый цвет. На стенах висели портреты в полный рост – дамы и кавалеры, все из рода де Вен. Кое-кого Ноэми знала: представители герцогского рода всегда занимали высокие посты. С его светлостью девушка не встречалась, хотя изредка выезжала в свет. Но кто Варды, а кто де Вены? Между ними пропасть, хотя оба рода принадлежали к первому сословию.
Слуга забрал у Ноэми плащ. Глянул на потрепанный наряд, но не сказал ни слова – слишком хорошо вышколен.
– Его светлость?.. – обратился к слуге управляющий.
Он избегал смотреть на Ноэми, ощущая неловкость за недавние непристойные желания. Несомненно, девушка все поняла. Как дурно!
– Изволят работать в кабинете.
Ноэми поправила прическу перед зеркалом и оборвала нитки, чтобы придать одежде пристойный вид. Увы, не помогло. Встречают по одежке, герцог может сразу выставить за дверь.
– Могу я хотя бы умыться с дороги?
Не откажут же ей в тазике воды и куске душистого мыла!
Управляющий опешил от необычной просьбы, вытаращился, как рыба. Потом активно закивал и позвал горничную. Та явилась буквально через минуту с фальшивым приветливым выражением на лице, словно носила маску. Присела, приветствуя управляющего, и, не выказав удивления, выполнила указания, даже зашила платье.
К герцогу Ноэми поднималась в полном одиночестве. Ей дали указания, как найти кабинет, что сказать, и только. Ноги дрожали, ладони предательски вспотели, но Ноэми привыкла контролировать эмоции. Одна из обязанностей леди – умение держаться в любой ситуации. Даже плакать в обществе нужно красиво.
Парадная лестница казалась бесконечной. Пальцы Ноэми скользили по ореховым перилам, ноги утопали в ковровой дорожке. Будто во дворце! Навстречу попались щебечущие горничные со щетками. Обе при виде Ноэми опасливо замолкли, сделали книксен и поспешили испариться. Видимо, испугались наказания: слугам полагалось пользоваться черной лестницей.
Но вот, наконец, нужный этаж.
Ноэми глубоко вздохнула и свернула в коридор. Преодолев волнение, она нацепила на лицо улыбку и постучалась в дверь кабинета.
– Кто там? – недовольно отозвался герцог. – Я занят!
Однако девушка рискнула. Она не желала уходить, не попытав счастья, другого шанса не представится. Ноэми приоткрыла дверь и заглянула в кабинет. Взгляд уперся в камин с малахитовыми вставками. Девушка оценила расписной экран – она сама мечтала о таком, но не позволяли средства.
– Добрый день, ваша светлость. – Ноэми сделала шаг и присела в реверансе, неглубоком, призванным подчеркнуть принадлежность к одному сословию. – Простите, что отрываю от дел, но управляющий сказал, вы уделите мне минутку.
Герцог де Вен устроился за столом в кресле с львиными лапами под собственным поясным портретом и просматривал бумаги. Художник изобразил Дамиана де Вена на фоне обширных владений. Он царственным жестом указывал на собственный замок на горизонте. Чуть в стороне от счетов, придавленные пресс-папье, лежали письма. Золоченый письменный прибор сразу давал понять, что имеешь дело с представителем высшей аристократии.
Де Вен-старший оказался жгучим голубоглазым брюнетом. Волосы гладко зачесаны за уши и пострижены «лесенкой». Рубашка с накрахмаленным кружевным воротником поражала белизной, контрастируя с оливковым отливом кожи. Жилет украшала серебряная вышивка. На пальцах – массивные перстни, каждый стоил целое состояние.