Панорамные окна, открывающие прекрасный вид на цветущий парк, утопающий сейчас в солнечном свете, и стеклянная крыша, через которую было видно каждое сизое облачко на лазурном небе. Нежная светлая мозаика на стенах, розовый мрамор на полу, чешуя бронзового нага на канделябрах…
Всюду красота и роскошь. И в центре — небольшая площадка-возвышение. На ней лишь накрытый темно-синим шелковым покрывалом треножник. Он был бы очень интересен прессе и невестам, не будь сразу за ним массивных золоченых тронов с правящей четой в окружении дворцовой свиты и фрейлин Ее Величества, а прямо перед ним — виновников торжества в расшитых черно-красных нарядах и с золотыми обручами-венцами на головах.
Что ж, по этикету жених всегда встречал невесту стоя. А также с улыбкой и цветком, который он должен был ей подарить. Цветов в руках у принцев не было, но в остальном этикет они выдержали. Как и выдержали мгновенно вонзившиеся в них иглы больше тысячи изучающих взглядов. Эйтан даже вернул толпе этот взгляд. Адан же улыбался, как радушный хозяин. И только Ронар скалился так, будто всерьез подумывал, кого из присутствующих невест первой скормить драконам. Признаться, я даже могла подсказать несколько имен. Думаю, и у других секретарей нашлось бы, что посоветовать. По крайней мере, некоторые мои коллеги смотрели на подопечных с искренним раздражением на лицах. И чем же кроткие лэсты и эссы так разозлили этих милых женщин?
Я принялась про себя шутливо гадать об этом, выглядывая среди вельмож знакомые лица: очень хотелось знать, есть ли тут те, кто мог бы узнать во мне родню графа Лэ Кесси? Источник Сератины, конечно, изменил меня. Но не до такой степени, чтобы сходство стерлось с черт окончательно. И если здесь сейчас были люди, способные его отличить, я хотела быть готовой к встрече с ними заранее.
Конечно, меня все еще мог узнать принц Эйтан. Только вот какое ему дело до секретаря, когда вокруг столько пришедших по его милость невест?
И пока главный из распорядителей Отбора, невысокий старикашка герцог Вильгерд Лэ Эсти, потрясал длинной седой бородой и дребезжал мягким голосом, выступая от имени короля Натара Пятого Лэ Виртэ и его супруги — королевы Яретты, и благодарил присутствующих за участие, я от скуки продолжала изучать зал, скользя взглядом по лицам. Пока не споткнулась об одно из них.
За эти дни я совсем забыла про него. Но он не забыл про меня.
И хоть тогда в вечерней полутьме я толком не разглядела лица, сомнений не было — с правой стороны от трона в черно-белом костюме охраны стоял тот, кто два дня назад почти успел спасти меня от ламии. И мужчина не сводил с меня глаз.
Сперва я решила, что это обман зрения. Мало ли. Он на службе и сейчас просто изображает мебель. Вот он и зацепился взглядом за точку в пространстве, а я всего лишь случайно оказалась на этой линии. Но это ощущение быстро пропало, как только я попыталась увести свой взгляд в сторону. Ведь он проследил за ним.
Я вздрогнула. И это не укрылось от охранника: даже с расстояния в весь зал я словно увидела сужающиеся зрачки и дрогнувшие тонкие ноздри. Да что ему от меня нужно! В первый раз он не показался мне опасным. Может, зря?
Он может знать?
Мне стало дурно. До сих пор я всеми силами старалась не думать, что будет, если меня узнает кто-то не тот или случится что-то неправильное, что бросит на меня хотя бы тень подозрения. Но под этим острым взглядом, протыкающим меня, как булавка бабочку, паника все больше подбиралась к горлу. Я глубоко дышала, сдерживаясь и успокаивая себя тем, что это все — игра воображения. И не более.
«Я слишком впечатлительная, но до меня никому нет дела», — скороговоркой твердила про себя. Обычно это помогало. По крайней мере, когда эти слова мне говорила Сератина, срабатывало всегда. Но не сегодня.
Тогда я решила, что если мои подозрения хоть чуть-чуть сейчас подтвердятся, я при первой же возможности тихонько уйду и исчезну отсюда порталом. А там — схвачу сестру и бабушку в охапку, и мы навсегда уйдем жить в горы. Никто не знает про то убежище. Нас не найдут.
Легче не стало, но я продолжала дышать. И вдруг мужчина, не разрывая взгляда, резко двинулся вперед, от чего я чуть не вскрикнула и рефлекторно дернулась назад. Неужели для меня все закончится вот так?
Но…
Он просто сделал несколько шагов, остановился перед треножником и жестом фокусника снял с того покрывало.
Зал ахнул и замер, пораженный.
Огромный, размером с голову ребенка, бриллиант, прозрачный, как слеза, засверкал всеми гранями, ослепляя толпу. Бесценное сокровище. Только откуда и зачем?
Зал зашептался. Даже принцы смотрели на камень с неодобрением и без улыбок. А охрана за нашими спинами ощутимо напряглась. Краем глаза я заметила, что стражи встали как-то иначе, словно собираясь ловить любого, кто вдруг мог надумать бежать.