Повсюду работали газонные поливалки, но нигде никого не было видно. Сам дом был одноэтажный с большой затенённой террасой – сейчас совершенно пустой. Я подошла ко входу и хотела уже позвонить, как увидела, что дверь не закрыта. Значит, Пабло точно был дома!
Войдя внутрь я оказалась в просторной кухне-гостиной, и здесь тоже никого не было видно. Какие-то голоса доносились из глубины дома, и я прошла дальше. По пути мне попался пустой кабинет и такая же пустая спальня, а затем я вновь оказалась в просторной гостиной, где на широком диване прямо рядом с окнами в пол Пабло занимался сексом с незнакомой мне девушкой.
– Oh, Pablo!.. Mais!.. Mais forte!.. (1) – стонала она, лёжа под ним и обхватывая его своими длинными белыми ногами.
Не бразильянка, это точно. Может быть, гречанка? Во всяком случае, форма носа и оливковый цвет кожи были вполне характерными.
Видимо, Пабло выполнил ее просьбу, потому что стоны стали глубже:
– Ah sim!.. Ah sim!..
Эх, Пабло-Пабло. Я прислонилась плечом к стене, чувствуя, что совершенно ничего не ощущаю. Разве что только скуку – похоже, секс с Пабло даже у зрителей вызывал лишь зевоту.
Интересно, давно ли они с ней этим занимались? И был ли у Пабло кто-то ещё? И как бы отнёсся к этому Ник? Дотошный придурок успокоился бы или нет?
На долю секунды я отчего-то представила себе, как вот так же застала бы с этой гречанкой Ника, и моя кровь моментально вскипела. Я бы этих двоих тут же огрела тем, что пришлось бы под руку! Я бы не стояла вот так же лениво у стены, нет! Я бы к чертям разнесла весь дом! Подожгла бы! И убила бы обоих!
Злость стремительным потоком пронеслась по моим венам, когда воображению предстали картинки – одна хуже другой – и я ударила кулаком о стену.
Парочка на диване замерла и только сейчас обратила на меня внимание.
– К-каталина? – не своим голосом прохрипел Пабло.
Гречанка тут же расцепила ноги и испуганно отползла от него подальше – словно это могло что-то изменить!
– Ай, да продолжайте, – раздраженно отмахнулась от них я и пошла на выход из этого дома, впервые осознавая одну простую вещь.
Кажется, я серьезно поторопилась, принимая предложение от человека, на которого мне, как выяснилось, было плевать.
(1) Oh, Pablo!.. Mais!.. Mais forte!.. – О, Пабло!.. Ещё!.. Сильнее!..
Ник
Я мчался по вечернему Рио, проклиная всё на свете. Как можно было быть таким олухом? Платье – для Пабло! Белье – для Пабло! Да вся бразильянка – для Пабло!
Мой кулак с силой приземлился на приборную панель. Но как можно было иначе отреагировать на эту дьявольскую соблазнительницу? Всю неделю она стягивала меня в узел своим возбуждающим видом – нежная кожа, полоски шелка, сверкающие глаза… А я ещё хвалился: “я не из тех, кто думает членом”. Ха! Да я не просто думал членом – я сам был одним большим и ходячим членом всю эту неделю!
И сегодня я просто не мог не сорваться. Не мог не нагнуть ее – вымещая какую-то зверскую ярость за это недельное мучение. Черт, да одни ее трусики с прорезями, уходящими туда, вниз, чего только стоили! Никакой выдержки не хватало с этой сексуальной бразильянкой. Мне стоило только на секунду представить ее в этих дерзких трусиках, как в штанах становилось чертовски тесно.
Я проезжал мимо широкого пляжа Копакабаны, где соленый воздух смешивался с брызгами холодного океана. Там были сотни симпатичных девушек на любой вкус и цвет, но я даже смотреть ни на кого не хотел. Не мог. Не желал.
А бразильянка-дьяволица хотела смотреть на своего Пабло. Ещё и “фак” мне показала, чертовка!
Я вздохнул. Опять девушка уплывала от меня к другому. Мне вспомнились доверчиво-серые глаза Милы (1), и на душе стало совсем погано. Впрочем, с Милой мои чувства были другими. Там не было места страстям, одно только желание защитить и оградить, а с Каталиной во мне пробуждалось нечто, совершенно несвойственное мне. Нечто чуждое, дикое, необузданное. Слишком яростное, слишком эмоциональное.
Сжав челюсти, я поехал к посольству. Мне стоило укротить все эти ненужные чувства. В конце концов бразильянка была дочерью моего шефа, а любой нормальный человек, выбирая между мной и Пабло, отдал бы предпочтение греку-бизнесмену в качестве пары для дочери. Эта мысль резала изнутри ножом, но я понимал ее истинность и не собирался доказывать обратное кому бы то ни было.
Я припарковал машину, поднялся к себе в комнату и упал на кровать. После секса в теле чувствовалась приятная опустошенность, но это единственное хорошее, что я чувствовал.
Проворочавшись час – то представляя бразильянку своей, то представляя себя вечным одиночкой – мне наконец удалось уснуть. Но звонок телефона без церемоний вырвал меня из забытья.