– Звучит паршиво, честно говоря, – заметил я.
– Ну, в качестве альтернативы можешь это время провести в бразильской тюрьме. Место не самое приятное, сам понимаешь.
– Ну, а бить мне вас зачем?
Александр улыбнулся, поняв, что я уже по сути согласился с его предложением.
– Чтобы не возникло сомнений в твоих преступных намерениях.
– У вашей семьи? Они-то здесь каким боком?
– Каталина общается с Пабло. Он превосходно умеет считывать эмоции, а она никогда не умела хорошо притворяться. Так что будет лучше, если она будет уверена в твоей причастности.
Но ведь после такого она и знать меня не захочет! Значит, я опять перед выбором – Каталина или моя карьера? Горячая бразильянка или светлые перспективы?
Вот черт.
Каталина
Мама успела выслушать мой рассказ о Пабло и гречанке, заварить свой фирменный холодный чай и выложить на стол сырные булочки, когда в моей комнате что-то громыхнуло, а затем отец крикнул “Стой!”. Переглянувшись, мы опрометью бросились туда и застали папу, лежащим на полу рядом с разбитой настольной лампой и окном, распахнутым настежь. Ника в комнате не было, и мое сердце тревожно сжалось.
Мама подбежала к папе, а я – к окну.
Он удирал, сомнений не было! Мой парень, который судя по всему чуть не пристукнул моего отца, теперь мчался во весь дух по парковке к “нашей” подстреленной машине! Оставив меня! Не объяснившись! После всего, что я для него сделала! Да ещё и… я окинула взглядом комнату… да ещё и с флешкой!
Как. Он. Мог?! Черт его побери и трижды размажь в лепешку!
Неужели он и впрямь был виновен в том, в чем его обвиняли? Неужели всё это время он морочил мне голову? Неужели он оказался таким низким подлецом?!
Я по пояс высунулась из окна на улицу и закричала во все горло:
– Filho da puta! (1)
И если бы Ник обернулся, то увидел бы тонну презрения и ненависти в моих глазах. Но он не обернулся, засранец! Оставалось только надеяться, что я прожигала его удаляющуюся спину достаточно яростным взглядом, чтобы подпалить его на расстоянии!
– Каталина, – раздался осуждающий голос папы за моей спиной. – Ну что за манеры?
Я только негодующе фыркнула. Какие к черту манеры, когда эта сволочь обманывала меня вокруг да около!
– Он ударил тебя, Ал? – взволнованно спросила мама, разглядывая лицо папы. – Нужен лёд.
– Пустяки, – отмахнулся отец, поднимаясь. – Удар был не столько сильным, сколько неожиданным.
– Идём на кухню, – тоном, не терпящим возражений, сказала мама папе и повернулась ко мне. – А ты, Каталина, сейчас будешь объяснять, как умудрилась выбрать такого человека. Я, конечно, понимаю, что после измены Пабло ты, вероятно, хотела отомстить и совершенно не думала, но…
– Вообще-то Ник – секретарь папы, – ехидно заметила я, перебив ее. – Так что пусть папа и объясняет, как он умудрился выбрать такого человека.
– Ну ты и подстава, – смешно округлив глаза, прошептал мне отец и уже громче ответил маме, пожимая плечами. – Кого родина прислала, того я и взял.
– Вот только не надо всё сваливать на родину! – категорично заявила она. – Я прекрасно знаю, что ты сам отбираешь подчиненных!
– Из предложенного родиной списка, милая, – напомнил он.
Мама закатила глаза и удалилась на кухню за льдом, а папа посмотрел на меня и внезапно со всей серьезностью спросил:
– Вы с Пабло расстались?
– Да! – немного агрессивно ответила я и, ожидая его недовольства моим поступком, принялась сходу защищаться. – Я застукала этого урода с гречанкой! В тот самый момент, когда они…
– Вот и чудно, – перебил меня папа и, улыбнувшись, добавил. – Держись от него подальше.
Я изумленно на него уставилась, но он не стал ничего объяснять, а просто ушёл вслед за мамой. Вот и чудно!
Вот и чудно!
Что это вообще означало? Пабло теперь был не в почете? Из-за измены с гречанкой? Или из-за всех этих посольских дел? Папа поверил в версию Ника? Но почему тогда парень напал на отца и удрал?
Я нахмурилась. Два плюс два совершенно не складывались. Что-то здесь было не так – или папа, или Ник поступили против логики, а это уж явный признак фарса.
(1) Filho da puta! – Ублюдок!
***
Торопливо я прошла на кухню вслед за родителями. Мама уже заботливо прикладывала к папиным скулам лёд, обёрнутый полотенцем, и между делом отчитывала его:
– С каких это пор, Ал, ты разучился отбивать удары? Или хотя бы давать сдачу? Ты столько свободного времени тратишь на боксирование в зале…
– Боксирование с грушей и спарринг с реальным противником – немного разные вещи, Мартина.