Мама фыркнула и собиралась ещё что-то сказать, но я быстро встряла в их диалог:
– Пап, о чем вы с Ником говорили?
Он перевел на меня взгляд и, подумав немного, ответил:
– Я предлагал ему пути выхода из сложившейся ситуации.
– Какие?
– Например, поработать на посольство и подставить своих подельников. Но на удивление Ник оказался глубоко предан им.
– Им? Ты имеешь ввиду Пабло, жуткого типа и гречанку?
– Нет, Пабло не имеет к ним отношения, – с нажимом ответил папа, глядя прямо мне в глаза. – Насчёт гречанки и… кого ты назвала? Жуткого типа? Кто это?
– Жуткий тип – он и есть жуткий тип. Не важно, – отмахнулась я. – А почему тогда ты сказал, чтобы я держалась от Пабло подальше?
– Он может раскаяться в том, что изменил тебе. Но я бы не хотел, чтобы ты его прощала.
– Да ни в жизни!
Папа улыбнулся моей понятливости, и я улыбнулась ему в ответ, хотя в глубине души было совсем не до улыбок.
Ник обманывал меня! И этот удар был похлеще картины “Пабло и длинные ноги гречанки”. Потому что на Пабло было плевать, а вот Ник… Почему вообще я вдруг стала ему доверять? Ведь только негодяй воспользуется девушкой, которая явно перепутала его с кем-то другим на маскараде! Мне стоило с самого начала послать его куда подальше, а вместо этого… Конечно, я помнила, что и сама хотела Ника, но это не оправдывало его! Его вообще ничто не могло теперь оправдать в моих глазах! Пусть только покажется! Я сразу выскажу ему всё, что думаю! И в полицию позвоню! И вообще!..
Остаток дня я провела, планируя кровавые расправы. Мне было до того обидно быть обманутой Ником, что даже самой жестокой жести в фантазиях было мало. На глазах то и дело закипали слёзы, но я не могла позволить себе плакать. Никогда я не плакала из-за парней, и этот засранец не дождётся!
Нужно было только как-то справиться с той острой болью в груди, из-за которой было сложно веселиться, двигаться и даже дышать. Впрочем, наверняка это всего лишь обычная изжога. Ведь дома у родителей я слопала почти все сырные булочки, которые достала мама. И можно было бы выпить таблетку, но я не стала. Перетерплю уж как-нибудь. Не такая это была и сильная боль… Подумаешь, хотелось лежать и плакать. Ерунда.
Вечером я на метро вернулась в свою квартиру. На самом деле хотелось прогуляться, но я и подумать не могла, чтобы пойти снова по пляжу почти тем же маршрутом, как тогда ночью с Ником. Так что метро оказалось все же лучшим вариантом. Правда, дома мне стало ещё хуже – ведь утром я выбегала отсюда, торопясь спасти предателя. И вот зачем, спрашивается?.. Ник наверное посмеивался надо мной всё это время. Может, он вообще втирался ко мне в доверие?! Ведь я дочь посла, могу услышать что-то важное или узнать.
Я спиной съехала по стене на пол и закрыла лицо ладонями.
Серьезно?! Почему до меня это сразу не дошло?! Ник наверняка хотел использовать меня! Просто вся эта история с флешкой раскрылась раньше времени!
Вот ведь козел! Сволочь! Ублюдок!
Мои кулаки сжались сами собой, и я резко встала.
Да ни один язык мира не имел подходящего определения этому парню! Потому что так обманывать могут только самые подлые, самые отвратительные, самые недостойные, самые мерзкие, самые…
Звонок в дверь прервал мои мысли. Всё ещё слишком рассерженная, я агрессивно щелкнула замком, с силой распахнула дверь и, увидев гостя, кровожадно оскалилась.
Сейчас он у меня получит!..
***
Наглец, сволочь и козел в одном лице сразу выставил перед собой раскрытые ладони и быстро заговорил:
– Каталина, стой. Я сейчас всё объясню. Спокойно. Просто выслушай и…
– Дай угадаю! – резко и громко перебила его я. – Это не то, что я думаю, да?!
– Ты не поверишь, но…
– А ты заставь меня поверить! – я взмахнула руками, стоя в дверном проеме и не пуская гостя в квартиру. – Ведь всё это время тебе удавалось искусно обманывать меня, и я тебе верила!
– Каталина… – глаза Ника опасно сверкнули, но черта с два меня могло это испугать.
– На что вообще ты рассчитывал?! – продолжала наступать я. – Что я буду слепой дурочкой?! Что буду сливать тебе информацию, до которой ты в посольстве не сможешь добраться?!
– Нет! – рявкнул парень и, когда эхо его слов отразилось ото всех стен подъезда, добавил нормальным голосом. – Впусти меня.
– Подлецов не пускаю! – я грозно упёрла руки в дверной проем справа и слева от себя.
– Тогда подлецы зайдут сами, – фыркнул он и… и впрямь зашёл.