Я вернулась в постель и закрыла глаза – не для того, чтобы уснуть, а чтобы мысленно пройтись по маршруту следующего дня. Иногда это помогало мне расслабиться. Тренировка приводила мои мысли в порядок. Мне удалось вызвать в воображении четкую картину расписания Мины на следующий день, время встреч и имена всех, с кем она встречалась – издателей, заинтересованных в покупке прав на американскую версию ее кулинарной книги. А также имена их секретарей, адреса и номера прямых телефонов и коммутаторов. И номер мобильника того водителя, который повсюду возил нас. Она никогда не подводила, моя идеальная фотографическая память. Она и теперь входит в набор моих навыков и компетенций. Номера, имена – мне свойственно перебирать их с поразительной легкостью.
График был плотным, и я понимала, что почти весь следующий день буду висеть на телефоне: делать предварительные звонки, выяснять, не задержат ли нас, перетасовывать встречи, заполнять образующиеся «окна», которые я мысленно видела. В результате Мине казалось, что времени у нее хоть отбавляй, и она, разумеется, привыкла скользить с одной встречи на другую без малейших признаков стресса.
На следующий день начался снегопад, я встревожилась, что обратный рейс перенесут, и я проведу в поездке дольше обещанных четырех дней. До самого взлета я никак не могла расслабиться, в то время как Мина, надев на глаза маску, поерзала в своем кресле рядом со мной и в считаные минуты уснула. Я попыталась было посмотреть фильм в надежде, что он усыпит и меня, но ничего не вышло, сосредоточиться на сюжете мне тоже не удалось, поэтому я стала смотреть на самолетик, который на экране передо мной дюйм за дюймом продвигался по маршруту, проложенному через Атлантику к дому.
Наверное, я должна была предвидеть, к чему все идет. Весной следующего года Майк объявил мне, что уходит. Я мыла посуду после ужина. Он сказал, что встречается с другой, влюблен в нее и не хочет меня обманывать. Правда… Я ощущала ее, как холодную воду, которая натекла в мои резиновые перчатки.
– Прошу тебя, Кристина, сядь. Или хоть посмотри на меня.
Мне не хотелось.
– Ты ни разу не спросила меня, где я был, почему меня так часто нет дома по вечерам. С кем я. Ты так поглощена своей работой, что я понятия не имею, замечала ли ты вообще мое отсутствие.
– Конечно, замечала. Просто я устаю, вот и все. Когда я наконец добираюсь до дома, у меня уже нет сил.
– А она того стоит? Твоя работа? Да, дом у нас теперь просторнее, чем раньше, Анжелика учится в частной школе, но все это мне ни к чему, и я не уверен, что это нужно Энжи. Лучше бы у нее была ты. Тебя же никогда нет дома, и даже когда ты здесь, на самом деле ты отсутствуешь. Наш дом – это место, куда тебя ненадолго заносит и откуда выносит по дороге с работы и на работу.
Я отвернулась и, помню, очень удивилась, когда он обнял меня. Подержав меня в объятиях минуту, он ушел наверх, уложил вещи и ушел. Десять вечера, воскресенье, 18 апреля 2004 года. Время смерти моего брака.
Головная боль утихла, я открываю глаза. По тому, как заполнили комнату тени, можно определить, что день уже клонится к вечеру: наверное, уже около четырех. Смотреть на часы я перестала после переезда сюда – пожалуй, это лишь слабое подобие бунта, но я нахожу в нем удовольствие. Я даже заклеила скотчем часы на экране своего ноутбука. Не то чтобы я хочу остановить время – просто отказываюсь быть у него в рабстве. Пусть себе утекает так быстро или тащится так медленно, как ему захочется, – меня это вполне устраивает.
12
Я оглядываюсь назад и не перестаю поражаться тому, как с течением времени самые безобидные факты принимают вид коварного умысла. Как циничный, скептический взгляд способен искажать происходящее, превращать его в то, что требует объяснений, обоснований и оправданий.
Выходные, на которые пришелся офисный переезд, помнятся мне как приятное событие, а не то, что следовало придирчиво выбирать и тщательно препарировать.
– Будет весело, – пообещала я Анжелике в поезде по дороге в Лондон. В ту субботу я внесла ее в список помощников. – Тебе ведь хочется посмотреть, где я работаю, правда, милая? Дэйв тоже приедет помогать и привезет своего сына. Заработаешь немного денег на мелкие расходы. На обед закажем пиццу и съедим ее в конференц-зале.
Она пожала плечами и отвернулась. Я надеялась, что ей, двенадцатилетней, как и мне, не терпится увидеть новые офисные помещения, которые Мина обустроила на верхнем этаже, – но нет, нисколько. Анжелика рано вступила в подростковый возраст, и сопровождавшее его безразличие ко мне в дальнейшем только усиливалось.