Я убеждена, что она говорила искренне, но, когда позднее Мина просветила меня насчет истинного характера взаимоотношений ее отца со своим секретарем, именно этот совет Дженни я решила пропустить мимо ушей. А теперь жалею, что не отнеслась к нему со всей серьезностью: не пришлось бы мучиться потом. Однако мы с Миной никогда и не были друзьями в общепринятом понимании. Тесно общались – да, но не дружили. Наши отношения были гораздо содержательнее. Лично я считаю, что дружбу сильно переоценивают. Особой поддержки она, на мой взгляд, не обеспечивает, а при таком напряженном образе жизни, как мой, у меня просто нет на нее времени.
– Вы здесь для того, чтобы жизнь их обоих шла как по маслу и чтобы оба могли функционировать наилучшим образом, как только позволяют их возможности. Лорд Эплтон все еще глава компании, следовательно, ему вы должны уделять внимание в первую очередь. Надеюсь, я могу поручить его вашим заботам, Кристина. Вам в помощь наймут кого-нибудь. Пока временно, но одной из ваших приоритетных задач должен стать поиск постоянного, надежного секретаря вам в помощь. Секретаря номер два, вашей правой руки.
Я с улыбкой поблагодарила ее, но мы с Миной уже решили, как все организуем, как только я вступлю в должность. Я буду работать с Миной, а временная помощница – заботиться о лорде Э.
Мина предлагала устроить для Дженни проводы на пенсию с торжественным ужином, но та и слышать об этом не захотела.
– Благодарю, я бы лучше просто выпила на прощание со всеми сотрудниками офиса.
Так мы и сделали. Выпили по-быстрому в последний день ее работы. Лорд Эплтон хотел было произнести краткую речь, но так расчувствовался, что Мине пришлось прийти ему на помощь. Дженни тоже высказалась, но совсем кратко, и вскоре после этого ушла. А потом разбрелись и остальные. Подслушанный следующим утром в дамской уборной разговор навел меня на мысль, что накануне вечером все перебрались куда-то в другое место, где продолжили в том же духе, но всей правды я так и не узнала.
– Кстати, моего отца с Дженни связывает многолетний интим. Вот почему его речь получилась настолько бессвязной. Без Дженни он как без рук. – Мы сидели в моем новом кабинете, допивая бутылку шампанского, оставшуюся с проводов Дженни. – О, Кристина, незачем так ужасаться! Моей матери все давно известно, но ведь она живет за границей, так что в этом нет ничего страшного. Знаете, я не удивлюсь, если он поселит Дженни в Финчем-Холле теперь, когда они уже не «коллеги». Пожалуй, это даже к лучшему. А то я беспокоюсь, что он живет там один. Дом чересчур большой. Вы заметили, каким забывчивым он стал? – Она подалась ко мне. – Да ладно вам, это же очевидно, – настаивала она, выливая остатки шампанского из бутылки в мой бокал. – На последнем заседании совета директоров мне пришлось прикрывать его. Странно, что вы этого не видели. Он проводит столько времени вне офиса, тратит его на никчемные поездки к поставщикам, что совсем забыл, что мы приобрели на северо-западе участок под новый магазин.
– Вам, наверное, досадно, – отозвалась я, поднимая свой бокал.
– Верно. Я рада, что вы меня понимаете. – Она коснулась своим бокалом моего. – У нас впереди чрезвычайно напряженный период, Кристина. Выпьем за будущее!
5
День сегодня удачный. Меня не тошнит, сердце бьется ровно. Я сижу, смотрю на сад, и мне спокойно. Светит солнце, мне достаточно находиться под крышей и ощущать тепло его лучей сквозь оконное стекло. Достаточно, что оно заглядывает ко мне. Выйти на улицу нисколько не тянет. Бывают времена, когда мне до зуда хочется вернуться в большой мир. В «Лаврах» я не пленница, но мирюсь с тем, что еще не готова очутиться за их стенами.
Я перевожу взгляд на вырезку. Это моя фотография, первая из опубликованных в газетах. На тот момент – еще без упоминания имени. Подпись гласит: Мина Эплтон и ее отец, лорд Джон Эплтон. Я на втором плане, едва различимая зернистая тень. С трудом можно разглядеть бокал шампанского у меня в руке. Я подравниваю снимок, и твердые движения вселяют в меня уверенность – да, день определенно хорош. Потом переворачиваю вырезку, провожу по ней клеевым карандашом, помещаю точно в центр страницы альбома и крепко прижимаю к ней. «Дейли телеграф», вторник, 3 марта 1998 года. К тому времени я работала у Мины три года и считала, что давно освоилась на новом месте, но на снимке выгляжу оробевшей тихоней. Инженю, переминающейся на задворках.