— Съездил я на Шевцова, — сказал Лёшка.
— И как? — Жижа аккуратно сложил монеты в карман куртки.
Лёшка выдержал драматургическую паузу. Тьфу, блин, драматическую. На Жижу она, впрочем, не подействовала. Мамонт, он мамонт и есть. Толстокожий. Женька спокойно лупал глазами и ждал.
Пантомима, ага.
— Взяли, — сказал Лёшка.
— Чего-о? — не поверил Жижа.
— Того, — Лёшка подвинул приятеля на скамейке и сел. — И штуку одну дали.
— В смысле, тысячу? Всего-то!
— В смысле, вот.
Лёшка раскрыл ладонь с пластинкой.
— Что за хрень? — склонился Жижа, разглядывая. — Кость, да?
— Малая берцовая.
— Я серьёзно.
— Не знаю. Думаю, моржовый клык.
— Народное творчество. Резьба.
Жижа подцепил хельманне толстыми пальцами. Помял, пошкрябал грязным ногтем, понюхал и даже — Лёшка скривился — лизнул.
— Точно, кость. Слушай, — загорелся Жижа, — может, это как в фильме про эти, блин… такие костяные фигурки редкие.
— Нэцке?
— Во-во. Представь, сколько такая штука стоит.
Лёшка забрал хельманне из рук Жижи.
— Ага, так мне с панталыку её и отдали.
— Ну, отдали же. А этот… работодатель — нормальный? Иностранец?
— Получше нас русский знает. Но какой-то… — Лёшка вспомнил уколовший шею клинок. — В общем, со странностями. В камзоле ходит.
— Хе, у них у всех бзики, кто богатые. Когда денег много, можно и в камзоле ходить. И голым тоже можно. У меня вон батя вечно в трусах по квартире ходит.
— Он у тебя богатый?
— В том-то и дело, что нет, — помрачнел приятель.
Они помолчали.
Говорить вроде и не о чём больше. Фильмов нормальных в торрентах не прибавилось. В игры Жижа не играл, ни в «Старкрафт», ни в «Баттлу». До футбола ещё четыре дня.
— Ну, ладно, почапал я домой, — поднялся Лёшка.
— Ага, — ссутулился Женька. Шмыгнул носом. — У тебя сотки нет? До пятницы.
Взгляд его стал просительным.
Сотенная у Лёшки была. Но Жижины «до пятницы» вовсе не означали именно до пятницы, по крайней мере, это могла быть и следующая пятница, и пятница через месяц, а там или долг забудут, или сам Жижа забудет, попробуй его переубеди, что занимал.
И все же врать Лёшка не стал.
— Есть, — сказал он. — Но это на телефон бросить надо.
— А-а, — протянул Жижа, — телефон — это святое. У самого четыре рэ на счету. Ладно, бывай.
Они снова стукнулись кулаками.
Лёшка проскочил перед тормознувшим «опелем» к ограде какого-то раскопа с трубами, затем по мостику перебрался к своей девятиэтажке.
Сестру он застал захлопывающей квартирную дверь.
Рядом с ней пританцовывала такая же плотненькая, невысокая подружка, то ли Катя, то ли Люба. Браслетики, резинки, шапочка с пумпоном.
— Эй-эй, — поймал Динку Лёшка, — ты куда это?
— Гошу кормить!
— Какого Гошу?
— Морскую свинку, тупой!
— Чего?
— Тупой!
Сестра вырвалась, показала язык, и они с подружкой, крича: «Сдрисни, сдрисни навсегда!», побежали вниз по лестнице. В щель между пролётами было видно, как мелкают курточные фиолетовый и темно-синий рукава.
Шмакодявка.
Лёшка открыл дверь, прямо в ботинках (вроде ж чистые) прошлепал на кухню. Кастрюля с супом стояла на плите, правда, уже чуть тёплая.
Динка, как всегда, поев, посуду за собой не вымыла, бросила грязную тарелку в раковину, где уже дожидались воды и губки два стакана из-под томатного сока, блюдце, салатница и штук пять ложек.
Стрекоза, блин. По ушам надавать.
Лёшка зажег конфорку под кастрюлей, сбросил куртку на свободный стул, достал и нарезал хлеб. Хлеб кончался, после нарезки осталась лишь толстая горбушка, сунутая обратно в хлебницу. И всё. Надо было Динке сказать, чтоб сбегала. На свинку у неё, видите ли, время есть, а на домашнюю работу…
Лёшка подступил к окну. Во дворе было пусто. По телефону что ли набрать? Впрочем, ему-то хватит. Остальные должны думать своей головой, хотят они хлеба или нет. Он им не нанимался вообще-то.
Под клекот закипающего супа Лёшка сходил в туалет, затем в прихожей наконец освободился от обуви. Синий носок на правой ноге прорвался. Большой палец с желтоватым ногтем застенчиво выглянул в дыру.
Ну и фиг с ним. Лёшка пошевелил пальцем. Это путь к свободе.
Супа он набухал себе целую миску, пол-кастрюли не пол-кастрюли, но около трети точно поместилось. От супа пошел одуряющий жирный пар. Упаковка сметаны из холодильника лишилась сначала ярлычка из фольги, а затем и уместившегося на ложку содержимого. Теперь кусманчик сливочного масла…