Запрокинув голову, я во вспышке молнии увидела, как пламенем свечи колышутся мои серебряные волосы.
Лезвия Жаждущего крови тоже трепетали, но не из-за порывов воздуха: он тянулся к щиту и бормотал: «Чую, чую кровь!»
В глубине накрытой куполом территории кипел бой. Там взметалось пламя, охватывало тела, сжирало их или отступало. С огнём спорили волны. Каменные големы всех мастей боролись друг с другом и драконами. Пыль смешивалась с туманом, ярко громыхали молнии, и в этой безумной свалке боя посверкивала чешуя громадных тел. Элор выделялся ярко: стихии кипели вокруг него, он напирал на линию противника, ведя за собой остальных.
Я рычала от жгучей жажды боя. Зубы ломило от желания вгрызаться во врагов, топтать их, изничтожать! Разрывать мерзкую плоть! Ломать!
Я должна быть там! С Элором!
Не успевшие попасть под щит драконы тоже бесновались на его границе: рычали, били крыльями и хвостами. Удары стихий обрушивались на щит, но он стоял намертво, кое-где побелевший от инея, оставленного магией ледяных.
К рёву взбешённых бездействием драконов добавился гул. Я оглянулась на его источник: по тёмному небу, сверкая чешуёй в последнем луче заходящего солнца, летели драконы. Над линией их широкого строя в кольце пламени отливал золотом штандарт империи. Наша армия.
Военные империи оглашали истерзанную магическими ударами землю воинственным рыком. Я уже почти разобрала их слова, когда гордые сильные драконы рухнули вниз. Они попали в зону разреженной магии!
Лишь треть военных успела среагировать, но остальные падали на землю. Во тьме, за валом из переломанных деревьев, я не могла видеть самого падения, но даже на таком расстоянии меня хлестнуло их болью. Там ломали крылья. Я отгородилась от этих чувств и развернулась к щиту.
Он лопнул оглушительно, выбросом магии швырнув меня прочь. В ушах звенело, всё плыло, я не понимала, где верх, где низ, мотала головой. Озаранцы тоже трясли головами, хлопали крыльями, пытались устоять во внезапно завращавшемся мире.
Щит пал, значит, мы можем напасть на культистов.
А они могут напасть на нас!
Опасность отрезвила, я поднялась с земли. Меня шатало, но я крепче сжала Жаждущего крови и переступила непреодолимую прежде границу. Озаранские драконы тоже переходили её, впиваясь в быстро замерзающую землю когтями.
Я была единственным драконом, идущим в бой человеком, но это не пугало.
Я чувствовала свою силу, знала, что справлюсь, и хотела туда! Ощущала сражение каждой клеточкой тела, словно я уже там. Скорее всего, улавливала чьи-то эмоции, но они настолько захватывали, что я не могла толком думать, и Жаждущий крови подгонял, он тоже хотел туда, где схлёстывалась магия, стихии, заклятые враги.
Культисты…
– Бездна! Бездна грядёт! – их безумное скандирование прорывалось сквозь грохот. – Бездна! Бездна!
Они тёмными силуэтами появлялись во вспышках молний. Приближались. Много-много фигур…
Элор гневно зарычал, и перед ним поднялась каменная стена, тесня противников.
До этого момента я ни разу не ощутила здесь следов менталистов. Значит, можно не сдерживаться. Снова приоткрыв разум, я уловила знакомое присутствие чужеродного холодного сознания. Оно будто соединяло воедино разумы фанатиков Культа. Впервые я столкнулась с этим на зачистке, но позже мне доводилось встречаться с порабощёнными в состоянии фанатизма.
С ними я старалась не пользоваться настоящими способностями, чтобы не привлечь внимание неведомого разума, но сражаться без использования ментальных способностей – сражаться почти вслепую, надеясь на обрывочное освещение вспышками молний и чужим пламенем. А мне надо напоить своё оружие, получить больше так нужной мне силы. Я не имею права упустить ни одной жертвы для Жаждущего.
Жаждущий крови мой рывок в гущу сражения поддержал радостным звоном.
Через нашу связь он улавливал ментальное присутствие фанатиков культа и так выбирал цель. Рядом ветвисто-шумно-ярко шарахнула молния, я увернулась, и поющие лезвия тут же нашли свою первую жертву – метнувшийся ко мне тёмный силуэт. Кровь брызнула в лицо, смывая пыль и грязь. Мазнув взглядом по чёрному глазу на лбу умирающего, я увернулась от зелёной драконьей лапы и ударила по людским силуэтам, высекая из общей связи очередное подавленное чужой волей тело.
– Бездна! Бездна! Бездна! – скандирование вспарывало воздух. Утонуло в грохоте нескольких десятков молний. Возродилось: – Приди! Защити! Бездна!
Мерзкий, одуряющий, раздражающий крик. Вестников Бездны я пока не видела, но и самих фанатиков хватало. Их как-то слишком много, я срезала ещё троих, но из тумана и пыли выскакивало всё больше тёмных фигур с бледными лицами и чёрными печатями в виде глаза на лбу.