Но Элор кивнул, веля мне исполнить этот приказ. И я неохотно направилась к выходу.
— Я надолго, — обещая это, принц Арендар поцеловал Валерию в висок и поправил прядь её волос. — Потом обсудим остальное.
В первые мгновения она явно хотела возразить, но когда я уже подошла к двери, вдруг сдалась:
— Удачи, — и, шелестя модным платьем, последовала за мной.
Три десятка шагов спустя, я поняла причину её внезапной покладистости.
— Можно ли быстро научиться ментальному щиту? — спросила Валерия.
А между прочим её наставник по менталистике — Санаду. Пусть бы он делился с ней секретами.
— Да, — ответила я. — Но для этого нужно такое моральное перенапряжение, что пойти на это можно только в самом крайнем случае. У тебя не такое.
— Почему не такое? — Она поравнялась со мной и заглянула в лицо.
— Нужно напряжение уровня слома личности. У тебя нет такой острой необходимости, достаточно просто не совать нос в политику. К тому же в роду Аран не принято посвящать женщин в проблемы такого толка, ваше дело — организовывать приёмы, ласкать мужей, улыбаться, дарить им хорошее настроение и детей.
— Получается, если бы у меня была достойная ментальная защита, мне бы всё равно ничего не рассказали? — и такая обида в голосе… Почему мне постоянно её жалко?
— Нет, — подтвердила я.
Валерия остановилась и воскликнула:
— Но это же несправедливо!
Несправедливо?
Я тоже остановилась, но не развернулась к ней.
Я могла бы поговорить о том, сколько всего происходит в мире такого, чего просто не должно происходить, сколько существ умирает, сколько преступников остаётся безнаказанными, сколько усилий напрасны.
И о том, что Валерия права, и женщин действительно по признаку пола часто считают слабыми, глупыми и неспособными на дела.
Но это бессмысленное занятие. Близость к власти скоро заставит Валерию повзрослеть и на многие вещи взглянуть иначе, даже если её никогда не подпустят к прямому принятию решений.
— Я не тот, с кем имеет смысл это обсуждать, — ответила я.
Услышала, что Валерия пошла за мной, и двинулась дальше к гостиным, в которых обычно проводила время императрица Заранея. Падавший в окна свет золотил паркет.
Валерия снова поравнялась со мной и прошептала:
— Можешь поучить меня щиту?
— Нет. Это исключено.
Помедлив, она с тревогой заговорила:
— Как Элоранарр? Арен сказал, он переходит на кабинетную работу, подробности выспрашивать я не решилась, но… выглядит Элоранарр очень уж болезненно.
Как будто я этого не вижу! И как он может быть, если он умирает? Или она этого не знает?
— У него гаснет магический источник, — пояснила я. — Для дракона это приговор, и пока Линарэн ничего с этим сделать не может.
— Как… печально, — выдавила она с совершенно искренней жалостью. Хорошо, что Элор этого не слышал.
— Поэтому можешь быть с Элоранарром любезнее и дружелюбнее, — предложила я. — Арендар его не тронет. Только без явной жалости, пожалуйста, это оскорбительно.
— Х-хорошо, — растерялась Валерия, но шаг не сбавила. — Я и так не сержусь на Элоранарра за случившееся, он за себя не отвечал. Но ты уверена, что ничего сделать нельзя?
— Можно было бы — сделали бы.
— Думаю, Линарэн что-нибудь придумает, — прошептала Валерия. — О, забыла спросить: а кто стал избранной Сарана? Кажется, его отбор тоже завершился удачно.
— Очень удачно. За исключением одного момента: его денея куда-то пропала.
— Денея? Саран нашёл денею?!
— Артефакт нашёл, Саран потерял, ищет теперь. А может, уже нашёл. Он давно на связь не выходит.
— Но как же так?
— Саран — дракон с денеей, его родовой артефакт и кровь отца больше не имеют над ним силы. Он волен делать, что пожелает, даже явиться сюда со своей денеей и захватить трон империи. — Я задумалась всего на несколько мгновений, прежде чем поделиться с ней информацией от Элора. — Так что сейчас всё зыбко, и тебе надо быть пай-девочкой, чтобы не злить императора. Он весьма разочарован тем, что Озаранский принц обошёл его сына качеством выбранной жены. Если, конечно, Саран её выловит. Тут дело весьма тёмное, потому что ни одна студентка после отбора из академии не пропадала, а те, что остались, точно не денеи.
Подозрения о связи денеи с Культом решила не озвучивать, пусть сосредоточится на другом. Валерия передёрнулась.
— Халэнн, — Валерия пыталась изобразить безразличие, но голос выдавал её тревогу. — А если бы денею убили, Саран бы это почувствовал?
— Разумеется, для него это было бы смертельно, — ответила я, пристально за ней наблюдая.