— Я не настаиваю на физической близости, просто… просыпаться и засыпать в одной постели, целоваться, все эти романтические нежности. Пожалуйста…
Элор потянул ко мне бледную холодную руку, и я отступила, избегая прикосновения и встречи взглядами. Но кожей чувствовала: он на меня смотрит.
Повисло молчание.
Я понимала, что делала Элору больно, но страх брал верх. Я не хотела ещё раз испытать весь этот ужас, я хотела просто спокойствия, просто отдыха, а не срастаться с ним, привыкать ещё больше, чтобы потом опять потерять, потому что это сейчас в момент безысходности ему нужен Халэнн, но Элор или умрёт, или найдёт избранную, и я стану не нужна, или отыщется иной способ его спасти, и тогда снова будут обязательства перед семьёй, империей, самим собой. Снова будут опасности. Сомнения.
Элор вновь заговорил:
— Если бы ты умирал, я бы не оставил тебя одного.
— Ты не один, — напомнила я ему, а себе о том, что искренность в интонациях обозначает лишь веру в слова, и этот искренний упрёк вовсе не значит, что на практике Элору хватило бы смелости сблизиться с умирающим. — Я рядом, хоть и не так, как ты хочешь. Тебя любит Линарэн. И император тоже, пусть и не так сильно, как тебе хочется. Вейра, Диора и Сирин к тебе тоже неравнодушны. Если ты им расскажешь…
— Я не хочу последние дни проводить с ними или с отцом, с Лином или даже Ареном! Я хочу провести их с тобой! Потому что ты самое дорогое мне существо! — голос Элора сорвался, слышны были только его судорожные попытки отдышаться. Он заговорил снова. Сбивчиво, с сожалением: — Я столько времени потратил на дела, документы, Вейру, Диору, Сирин, споры с ними, попытки завоевать любовь отца, но всё это время я должен был посвятить тебе. А мне не хватило смелости. И теперь, когда поздно…
— Линарэн тебя вылечит.
— Ты сам в это не веришь.
— Я буду рядом. Буду читать. — Я отошла к стулу, подняла с пола книгу, которую даже не заметила, как обронила.
Но когда села и попробовала читать, первые же предложения поразили меня своей фальшью. Горло сдавливало, будто меня кто-то душил. Не выдержав, я захлопнула книгу и уставилась на тёмный каменный пол.
— Элор…
Слова никак не желали покидать меня, выразиться, озвучиться.
— Я слушаю тебя, — устало подтолкнул Элор.
— Ты мне дорог. Очень дорог. Я… люблю тебя, но не так, а как… брата. Как близкого родственника. Друга. Больше я дать не могу, даже если ты умираешь. Мне тоже больно, Элор, и если ты меня любишь — не делай больнее, пожалуйста. Я всех потерял. И мне невыносимо снова терять, снова… — голос истончился и сорвался. Несколько мгновений я совершенно им не владела. Я не владела голосом.
Кошмар.
Элор молчал. Я отказала, высказалась, я имела на это полное право, но мне до дрожи требовалось его согласие. Чтобы он сам принял это и отпустил меня…
Судорожно вдохнув, Элор накрыл глаза сгибом локтя. Но я видела, как сжимаются его челюсти и от напряжения ходят желваки. Я видела напряжение в его теле. И сквозь пелену безразличия в душу стучалось его отчаяние, заставляя мечтать об абсолютном щите, который избавил бы меня от этих разрушительных чувств.
— Мне… надо выйти, — не выдержала я и, швырнув книгу на стул, ринулась из лаборатории.
В коридоре остановилась, хватая ртом воздух. Руки дрожали. Сил не было совершенно. Ноги вдруг ослабли, я прислонилась к стене и медленно по ней сползла. Я задыхалась, перед глазами мерцали цветные точки, а рокот далёких моторов утонул в безумном грохоте сердца. Мне не хватало магии. Но сейчас даже это было в радость — помогало не думать о словах Элора и его страшном желании.
Неужели он не понимал, насколько жестоко то, что он предлагал?
Глава 4
Голем императора не выбежал за мной в коридор, и я, отдышавшись, решила этим воспользоваться. Укрепляющие зелья Велларра, конечно, хороши, но мне нужна подпитка магией. А в лабораториях принца Линарэна всякого добра навалом, наверняка и кристаллов магических. Да что там, он же даже своих пауков-анализаторов их энергией питал, уверена, и для меня немного найдётся.
Ну а так как принц Линарэн сейчас очень занят поиском способа исцелить брата, мне не следовало его отвлекать по таким пустякам — это отговорка на случай, если меня поймают и попытаются призвать к ответу.
Но всё проходило гладко: одинокий лаборант обнаружился в коридоре совсем недалеко от лаборатории Элора и оказался восприимчив к магии моего голоса. Вместе мы дошли до одного из складов. Как ни странно, столь важное место охранялось только заклинаниями. Никаких кладовщиков и системы учёта я не обнаружила. Правда, мне пришлось остаться в коридоре — заклятие не пропускало.