Элор уселся на кровать и исподлобья посмотрел на меня.
— Халэнн, ты ведь меня понимаешь?
— Да, я бы весь мир отдал, если бы это могло спасти мою семью.
— Понимаешь, — вздохнул Элор и, облокотившись на колени, склонил голову. — Вроде я бронированным стал, а сил всё равно не хватает. Недостаточно, чтобы всех уберечь.
— Полагаю, теперь Арендар и Валерия сами могут себя уберечь. Они сильнейшие существа Эёрана.
— А впереди война, и сильнейших бросят на врага в первую очередь.
— Это дракон с денеей, почти мистические создания.
— Это прежде всего мой младший брат и его глупая маленькая избранная.
В голосе Элора прозвучала такая тоска, что мне стало неловко спорить.
Тем более, я его понимала.
Как бы ни сложились обстоятельства, даже если бы Халэнн нашёл себе денею, для меня он оставался бы любимым братом, о котором я беспокоюсь, а потом уже всё остальное.
Элор поморщился:
— Мне не нравится, что отец вообще затрагивает тему жертвоприношения в отношении Арена. Он, конечно, помог мне с отбором, когда появилась такая возможность, но я знаю, что если на карте будет стоять остальная семья и жизнь империи, отец согласится пожертвовать одним из сыновей.
— Если исходить из этого, то твой отец будет делать всё возможное, чтобы в случае жертвоприношения твой брат и его денея спаслись, ведь если они умрут, нам придётся иметь дело с ледяным драконом и его денеей. Саран озаранец, озаранцы всегда недолюбливали империю из-за того, что их выбили из спорных земель и не дали им превратиться в ещё одну империю.
— Ох, надеюсь, отец думает так же, — Элор улыбнулся. — Спасибо, что пытаешься утешить.
— Вообще-то я просто разговариваю.
— Хм… — глубокомысленно выдал Элор и рухнул спиной на мою кровать, раскинул руки.
— Ты не собираешься уходить?
— Ты собираешься меня выгнать?
Резкую и опасную вспышку раздражения я подавила: пусть лежит, здесь он хотя бы на виду, под присмотром, не творит ничего безумного вроде раздевания девушек, не домогается до Валерии с требованием сдать его избранную…
— Не собираюсь, — уверила я. — Просто поинтересовался, вдруг у тебя дела.
— А у меня сегодня тоже выходной, — прямо по камзолу Элор перекатился на бок, подпёр ладонью щёку и уставился на меня. — Решил провести его с эстетическим удовольствием.
Что, как я понимаю, значило «будут смотреть на тебя, хоть тресни».
В принципе, мне не жалко. Поэтому я кивнула и вернулась к документам.
Элор смотрел.
Смотрел…
Он и правда меня разглядывал, да так неотрывно, что я постоянно чувствовала на себе его взгляд.
Чувствовала остро, и это не давало расслабиться и полностью сосредоточиться на документах, на том, что надо сделать.
То есть я читала, обдумывала, выписывала цифры и заметки (порой лучше посмотреть на бумажку, чем перебирать в памяти нужные документы), но постоянно этот взгляд напоминал о том, что Элор рядом, что он смотрит, думает себе что-то…
Вдруг догадается?
Он видит лишь мой профиль, высокая стойка воротника скрывает отсутствие кадыка, грудь уплощена до предела и фактически вдавлена в выемку из прогнутых рёбер, нижняя часть тела вовсе скрыта подлокотниками — ничего, что могло бы выдать мою принадлежность к женскому полу, и всё же тревожно…
— У тебя такие красивые руки, — вдруг произнёс Элор. — И так приятно видеть в этих тонких пальцах мои сокровища.
Я уставилась на красное перо в руке — последний подарок Элора.
— Извини, что отвлёк, — раскаяния в словах Элора не было ни капли, в них чувствовалась улыбка.
А лично меня перепады в его настроении насторожили: слишком резкие даже для него, даже если бы его первой стихией был огонь или ветер.
Сама я чувствовала что-то подобное — так играла с нервами нереализованная связь избранных, так магия толкала к слиянию. И если мой источник на момент отбора цел и стабилен, просто постоянно терял магию, а сейчас лишь постепенно перестраивался, то источник Элора одномоментно перестроился полностью, и это должно сказаться на его характере.
Точнее, на эмоциях, сделав их нестабильными, словно у подростка.
Будто в подтверждение моих опасений о буйстве, Элор подскочил на кровати и зарычал:
— Да это уже ни в какие ворота!
— Что случилось? — мне удалось сохранить спокойный голос, хотя от его рыка тоже всколыхнулись эмоции и магия.
— Они мне менталистку подсовывают! Нагружают в смысле!
Внутри у меня что-то оборвалось: неужели ему скажут?
Глава 4
— А ты что так побледнел? — вскочив с кровати, Элор подошёл ко мне и присел рядом. — Нехорошо себя чувствуешь?