— Надеюсь стать вам полезным, — нестройным хором повторяют мои спутники.
Кроме Элора, конечно, который изображает лишь нашего знакомца. И почти сразу этот новый инквизитор, подошедший к Лерою, отмечает:
— Ладно, вы трое ещё можете надеяться на ученичество, хотя мы предпочитаем брать юношей помоложе, но этот уже явно перерос время поступления, — он взмахивает в сторону Элора.
— Я решил проводить ребят до места и убедиться, что они в безопасности, — поясняет Элор, почти правдоподобно изображая почтение. — Мы ехали в одном обозе. Слышали всякие разговоры, видели разорённую деревеньку совсем недалеко отсюда. Я подумал, что сейчас может быть небезопасно даже в городе. Да и грабители вряд ли позарятся на четырёх человек.
— Понятно, — бросает заинтересовавшийся им инквизитор и оглядывает меня. — Значит, в ученики пришли проситься. Сейчас это как нельзя кстати…
Сейчас я могла бы ощутить всеобщее напряжение. Уверена, остальные настораживаются от этой фразы, но я не чувствую ничего, кроме невыносимого одиночества. И аромата раскалённого металла.
— Хайн, — в интонациях Лероя что-то странное, не вполне читаемое. — Пусть уходят. Сейчас не до них.
— Ну почему же, — довольно и зло одновременно отзывается Хайн. — Сейчас самое время. Нам понадобятся все. — Хайн снова оглядывает нас. — Молодые, но не слишком юные, и крепкие. Отправляйтесь в бараки, сейчас я дам вам пропуска.
Развернувшись на каблуках высоких сапог, он направляется к одной из окованных железом дверей.
— Хайн… — окликает его Лерой, но тот лишь отмахивается, сверкнув драгоценным перстнем на пальце. И когда исчезает за массивной дверью, Лерой разворачивается к нам. — Уходили бы вы.
Элор дёргается, но ему удаётся сдержать себя, и он молчит, не тянет нас прочь, не рычит.
— Почему вы хотите, чтобы мы ушли? — снова я перехожу на доверительный тон, делаю внимающее выражение лица. — Что случилось?
Но Лерой мнётся. Ничего себе у него сила воли: он ведь явно желает предостеречь нас, рассказать нечто важное, но с установкой сделать это борется. И лишь сильнее разжигает моё любопытство:
— Скажите, мы сохраним это в тайне. Обещаю.
Тут же мысленно одёргиваю себя: не надо слишком усердствовать с нотами управления, а то примут меня за колдуна, и начнутся всякие проблемы.
— Это опасно, — наконец произносит Лерой, но тут из глубины здания возвращается Хайн, неся в руке, как я понимаю, деревянные пластинки с метками поступающих в услужение для проверки на пригодность стать учеником.
Ученикам полагаются медные пластинки. У дознавателей серебро. У инквизиторов — золочение.
— Держите, — стремительный, резкий Хайн подлетает к нам и каждому кандидату бросает по монете. — Поспешите, пока там не закончили молитву и не легли спать, вам за шум спасибо не скажут. Завтра придёте вместе со всеми сюда, посмотрим.
— Хайн, — вздыхает Лерой. — Завтра у нас может не быть времени.
— Пусть идут, — с нажимом повторяет Хайн. — Барак находится за этим зданием. Вход с улицы, так что придётся вам снова намочиться. Впрочем, судя по вашему виду, это значения не имеет.
Они не интересуются, насколько хорошо мы знаем догмы, никаких вопросов и проверок — пускают сразу к кандидатам. Это не похоже на то, что о местном Ордене рассказывала Ланабет. Она ошиблась или у них настолько нестандартная ситуация, что все протоколы летят в Бездну?
— Простите, можно мне тоже переночевать в бараке? — Элор, справившись со своим лицом, почти заискивающе улыбается. — Возвращаться в трактир одному сейчас слишком опасно.
— Барак только для кандидатов, — сурово отрезает Хайн. — Ты сам выбрал идти сюда с этими юношами, хотя понимал, что они могут остаться здесь. Теперь справляйся с последствиями сам.
— Молельня на ночь не закрывается, — как бы между прочим добавляет Лерой, и Хайн бросает на него недовольный взгляд, но подтверждает:
— Да, молельня не закрывается на ночь. А теперь идите.
— Благодарим вас за великодушие, — тараторю я с двумя кандидатами на ученичество. — Мы всё сделаем, чтобы мир наш оставался чист от скверны. Мы докажем свою решимость с ней бороться делом.
— Да-да-да, — не глядя на нас, отмахивается Хайн и подхватывает Лероя под локоть и уводя прочь. — Это всё очень похвально и своевременно…