Не хватает замечаний Жаждущего — с ним не спать было бы проще.
Снова зевнув, поднимаюсь с койки и шепчу для притаившихся в темноте спутников:
— Что-то не спится. Пойду воды попью. Или поищу что-нибудь перекусить.
Говорю, а пол будто уходит из-под ног. Усталость. И острая нехватка магии. Даже мне, дракону правящего рода, здесь не по себе. И запас кристаллов с магией неумолимо тает. Если не случится ничего неординарного, запаса хватит на неделю. Побудем дольше — у нас не останется запаса на экстренную эвакуацию, а потом и на штатное возвращение в Эёран.
Так что надо решать всё быстрее. И разведывать. К тому же я поспешила с выводами, считая, что без большого числа кандидатов, уже начавших служение Ордену, не у кого выспросить информацию: у нас остался привратник.
Он спит здесь же, в бараке, и если его как бы невзначай разбудить, а потом изобразить бессонницу, можно вывести мужчину на вполне доверительный разговор.
Прекрасно помня расположение коек в бараке, я без труда пересекаю темноту, ни разу ни обо что не споткнувшись. Приникаю к двери… тихо, только дождь шелестит, шлёпает по крыше. Теплом наполняется метка Элора, и я понимаю, что за раздумьями провела многовато времени, он опять забеспокоился.
«Всё в порядке!» — снова кричу, чтобы мой посыл долетел по ослабленной магической связи.
Выскальзываю в маленький холл. Он озарён масляным светильником. Огонёк дрожит на сквозняке, рождая из предметов причудливые тени: что-то косое и тёмное, словно паук на полу — это от стула. Набычившийся краб — тень стола. Покосившееся мёртвое дерево — вешалка.
Маленькая кухня расположена с противоположной стороны спального зала, как и каморка привратника. Вдохнув, я чуть напрягаюсь и изображаю чих. Шмыгаю носом. В такую погоду неудивительно, что кто-то простыл. Чихаю снова. И ещё раз. После третьего из каморки доносится звук глухого падения.
Дверь распахивается, и привратник выскакивает с палкой наперевес. Пустая глазница со сна не покрыта повязкой и демонстрирует измятую, грубо перехваченную стежками кожу.
— Простите, — делаю я самое виноватое лицо и снова чихаю. — Я не хотел вас разбудить…
Ментальные способности… как же мне не хватает ментальных способностей. Я бы ими в один миг влезла в голову сидящего напротив мужчины всего сорока лет от роду и всё бы узнала.
А вместо этого приходится пить дрянной чай на горьких травах и слушать историю чужой жизни. Я много историй знаю. Намного больше, чем хотела бы. Именно поэтому не могу нормально воспринимать то, что существа рассказывают сами о себе.
Они лгут. Преувеличивают и преуменьшают. Память устроена хитро, порой она так искажает воспоминания, что их хозяин начинает верить в вольно или невольно придуманное, так что даже по голосу не поймёшь, что он рассказывает неправду, и только глубокое ментальное проникновение может с некоторой долей вероятности дать истинную картину.
Поэтому мне совершенно неинтересно, кто и что про себя рассказывает.
Но сейчас приходится демонстративно внимать. И довольно долго: привратник Карамаш начинает с сопливого детства, когда он бегал по Борхе простым карманником и даже не думал становиться на столь праведный путь, как служению ордену Чистоты.
А потом ему помог благородный инквизитор, Карамаш собственными глазами увидел опасность скверны, понял, что мир надо очищать, явился в услужение, выслужился до дознавателя. И чуть ли не сразу столкнулся с сильным коварным магом. Неравный бой закончился потерей глаза, множеством шрамов и переломами, из-за которых Карамаш больше не может держаться в седле, поэтому решил помогать молодняку советами и поддержкой, чтобы они попадали на службу и исполняли её тщательно.
И всё бы ничего, но судя по тому, что искалечивший его маг был быстр, когтист и пил кровь, столкнуться Карамаш мог с собственными нанимателями. Если, конечно, предположение верно, и Орденом управляют вампиры.
Наконец, Карамаш выплёскивает всё, что он так хочет рассказать о себе, о правильном пути, важности Чистоты и плохих, очень плохих одарённых, которых они тут называют осквернёнными, мне можно, наконец, действовать дальше. Ведь моими короткими подбадривающими фразами с нотами управления, полумраком, светом разведённого для заваривания чая очага создана очень дружественная атмосфера, в которой так и хочется делиться сокровенным.
Потом ни сам Карамаш, ни менталисты, если таковые решат проверить его воспоминания, не заметят странности в том, что он расскажет мне правду обо всём, что знает, и свои домыслы.
— Понимаю, я ещё не доказал свою верность Ордену, но мне кажется… — Я стыдливо опускаю взгляд. А затем вскидываю его на Карамаша. — Мне кажется, что-то происходит. Что-то не так. И этот дождь, и нападение на тракте совсем рядом с Борхой. Вы не подумайте, я не боюсь и не собираюсь сбегать, но когда знаешь о проблеме, с ней легче бороться. Легче помочь Ордену. Вы мне поможете? Вы расскажете, к чему надо готовиться.