— Вряд ли. — Александр Германович никогда не врёт, что обычно упрощает работу, но не в этом случае. — Как-то же вы терпели меня так долго.
Его «терпели» странно звучит, когда он стоит передо мной, словно Тимати перед девятиклассницей, вызывая только одно чувство — восторг, замешанный на понимании, что такое везение мимолётно. И, не знай я в кого превращался этот мужчина в офисе, повелась бы на «Он признал, что я незаменима!», но, к счастью, сейчас у меня имелись проблемы посерьёзнее претензий бывшего начальства на свой профессионализм.
Противопожарная система сама собой не установится!
— Я помогу вам с архивом, а взамен вы вернётесь в «Олд-Арн».
Злая ведьма уронила банку с летучими мышами в котёл и самоубилась, а её место заняла ещё не принцесса, но уже близко. С широко распахнутыми глазами, приоткрытым ртом и общим растерянным видом.
— Вы рехнулись?
Глава 9
Отдохнуть не получилось.
Я всё-таки собралась к сестре, но не осталась у них на ночь, снова с ней разругавшись. Зато на Вероничку посмотрела, попутно удивившись как быстро растут дети. Особенно, чужие. Особенно, когда их не видишь по полгода.
Поэтому в понедельник, заходя в стеклянные двери «Рейвы», я обещала сама себе, что буду навещать родных хотя бы раз в месяц, откладывая все дела и…
… очнулась только к обеду.
Потому что приходится ещё дважды сходить к Крамелю, всё ещё злющему после субботы, чтобы напомнить, что без Зары принимать участие в споре я не буду. Приходится ещё раз составлять заявку на электрика, воюя с оленьим взглядом Валерии Ивановны. Приходится, наконец, тыкать недовольного Александра в каждую сломанную лампу отдельно, потому что сам он их «не видит».
И появившийся в дверях архива Крамель не добавляет мне хорошего настроения. Особенно, когда фотографирует царящий там бардак.
— Для отчёта, — усмехается он, убирая телефон в карман.
— Для более полной картины мне стоило отойти в сторону, — ехидничаю я, вставая с корточек.
Сели-встали сегодня моё любимое упражнение. Хоть бы одна гадость догадалась прикрепить поверх связок сопроводительный лист! Да хотя бы простейший список с перечнем того, что именно они сюда отравили! Меня устроил бы и карандашный набросок, лишь бы быть уверенной, что отделы понимали что творят!
— Вам идёт, — Крамель делает пару шагов, не отходя далеко от двери. Конечно, он же в костюме, наверняка дорогом, а уборщицы за сегодня успели всего лишь подмести пол, показательно кряхтя и постанывая.
— Пыль и хлам? — хмыкаю я, тыльной стороной ладони убирая со лба попавший в глаза волос.
— Джинсы, — он обводит помещение пристальным взглядом, — но ваш вариант мне тоже нравится.
Джинсы! Как будто у меня был выбор! Убивать здесь свои любимые костюмы я пока не готова.
— А скажите мне, Владислав Викторович, на грузчиков мне тоже нужно делать заявку? — аккуратно обходя документы, я приближаюсь к нему. — Или вы предполагает, что вот это, — я указываю на вывеску, не меньше трёх метров в длину и полутора в высоту, — мне нужно выносить на себе?
Крамель осматривает вывеску, внимательно осматривает меня и ехидно улыбается.
— Я бы с удовольствием вам помог, Ольга Александровна, но увы, все рабочие заняты на Ленина — готовят к открытию новый офис.
— И когда он открывается?
— Через две недели, — охотно просвещает меня он. — Желаете подождать?
— А у меня есть выбор? — огрызаюсь я, но меняюсь, вспомнив. — Кстати, Владислав Викторович, что там с противопожарной системой? — Слышен скрип зубов, но это мне, наверняка, только кажется.
— Составляйте смету! — рявкает Крамель.
А что, я не гордая — составлю. И даже не напомню, что это не входит в список должностных обязанностей главного специалиста, а то у него нервы не железные. Понапишет там всякой ерунды, а мне потом отдуваться. Ещё и время терять!
И так, если сделать смету сегодня, установку закончат, в лучшем случае, недели через две-три.
— А на чём? — невинно спрашиваю я и улыбаюсь в ответ на его взбешённый взгляд. — Мне так и не поставили технику.
Крамель глубоко дышит и сверлит меня тёмными глазами. Прелесть какая! Сегодня счёт в мою пользу.
— К Валерии Ивановне? — догадливо уточняю я. — Хорошо, я сделаю заявку.
— Работайте, Ольга Александровна, — цедит Крамель, разворачивается и уходит.
— Этим и занимаюсь, — со вздохом отворачиваюсь я, чтобы увидеть, что за полдня не сделано практически ничего.
Спрашивается, зачем приходил? Испортить настроение и себе, и мне?