— Ну, вот, я ввел вас в курс дел пражского офиса «Колдер Энтерпрайзиз», — прервал ее мысли шеф.
— Что? — неожиданно переспросила девушка.
— О, да вы совсем меня не слушали!
Анна покраснела и, придав голосу уверенности, запротестовала:
— Нет, что вы, мистер Колдер, я внимательно слушала вас.
— Маленькая лгунья. — Шеф неожиданно ласково взглянул на нее. — Вы же с ног валитесь от усталости.
— Нет-нет.
Но тут, в противовес собственным словам, Аня красноречиво зевнула. Колдер искренне позабавился:
— Идите спать, бунтарка, а то как бы не заснуть прямо здесь.
Аня набрала воды в ванну и опустилась в ароматную пену. Поведение Колдера ее настораживало. Служебные романы между начальством и подчиненными никогда никого к добру не приводили, поскольку на самом деле возможны лишь два варианта — либо вы работаете вместе, либо спите, а совмещение того и другого всегда настолько запутывает отношения, что они постепенно превращаются в ад. Она неоднократно наблюдала подобные истории и не собиралась наступать на эти грабли. Однако теперь как никогда была близка к тому, чтобы нарушить свое табу. Глупо было прятать голову в песок и отрицать, что еще в Новосибирске она влюбилась в своего шефа. А он? Судя по его поведению, ему далеко не все равно, с кем она и где. С другой стороны, в жизни мистера Колдера столько женщин, что «вакансий» не предвидится. И вообще, лучше спуститься на землю, ведь все, что ему от нее нужно, — это, а быть очередной его игрушкой ей не хотелось. Он сам сказал ей тогда, на набережной, что нельзя размениваться на мелочи. И она не станет. Потому что это унизительно. С этой мыслью Аня вышла из ванной и направилась к кровати. В дверь постучали. Быстро сменив полотенце на длинный халат, Аня сказала:
— Войдите.
Лоуренс осторожно приоткрыл дверь и, не глядя ей в глаза, протянул электронный будильник.
— Поставлен на шесть тридцать. В половине восьмого жду вас внизу, — официально сообщил он и вышел.
— Потрясающее гостеприимство по отношению к человеку, проведшему в дороге больше семи часов.
Едва голова коснулась подушки, Аня погрузилась в глубокий сон. И даже ночная гроза не потревожила ее. Колдер стоял у изголовья кровати девушки и внимательно смотрел на ее разметавшиеся по подушке пушистые локоны, на совершенное тело, очертания которого вырисовывались под шелковой простыней. Лоуренс зашел в ее спальню закрыть створки балкона, чтобы внезапно поднявшийся перед грозой ветер не разбил стекла. Но прошло уже десять минут, а он все стоял, как завороженный, и любовался своей спящей секретаршей.
Боже милостивый, до чего она совершенна!
Во сне Аня казалась еще более хрупкой и беззащитной. Не до конца сознавая, что делает, Лоуренс приблизился к постели девушки и наклонился над ней, ощущая ее ровное дыхание. Мужчина на секунду зажмурился, подавляя в себе мощный прилив желания, грозящий захлестнуть все его существо. Его губы осторожно заскользили по ее губам. Застонав, Аня приоткрыла рот. Его бархатистый язык нежно проник внутрь.
Аня спала и видела чудесный сон. Душа ее погрузилась в теплый океан, чувственные волны которого мягко накатывали на нее одна за другой. Казалось, она вот-вот взорвется от наслаждения. Неожиданно чудесный сон закончился, тот, кто целовал ее мгновение назад, исчез. Аня тяжело вздохнула и, поежившись, повыше натянула простыню.
Лоуренсу потребовались неимоверные усилия, чтобы оторваться от этих пахнущих земляникой губ. Он резко отпрянул от девушки и стремительно покинул ее спальню.
8
Аня проснулась задолго до того, как прозвонил будильник. Причин тому было несколько: разница во времени, непривычно большая, хотя и очень удобная кровать и, главное, Лоуренс Колдер. Стараясь не заводиться с самого утра, Аня принялась приводить себя в порядок, выполняя давно ставший привычным утренний ритуал: глаза, губы, прическа, костюм, туфли, немного духов. Осмотрев себя в зеркале, она вздохнула и осторожно вышла в коридор. В доме царила сонная тишина, рассветный сумрак проникал через высокие окна, ложась смутными полосами на паркетный пол. «Слава Богу, можно в одиночестве выпить кофе», — подумала Аня и начала спускаться по лестнице. Не было еще и половины седьмого. Каково же было ее удивление, когда в кухне она обнаружила шефа, неподвижно стоящего у окна к ней спиной, похожего на большую черную птицу в своем деловом костюме. Ярко белел край крахмального воротничка. Почувствовав ее взгляд, он повернул голову. Удивленно приподняв бровь, посмотрел на часы. У Ани дрогнуло сердце. Эта его манера поднимать бровь сводила ее с ума. Сейчас, пока он еще не открыл рот и не наговорил ей резкостей, она испытывала к нему нежность. Пожалев, что очарование непременно нарушится, она первой сказала: