Я мог бы сделать ей предложение и без кольца, конечно, но это не то же самое. Думаю, я уже достаточно хорошо её знаю. И вряд ли это будет иметь для неё значение. Вообще-то, она скорее всего даже оценит то, что я не стал вносить посильный вклад в добычу «кровавых» алмазов [56]. Но человек хоть сколько-нибудь суеверный не решился бы начинать отношения с того, что символизирует собой отчаяние, неудачу и жажду мести.
Но опять-таки, речь идёт о нас.
Брат таксиста выглядит уставшим, но держится настороже, его глаза загораются, когда он прикидывает стоимость моей одежды. Как бы я ни одевался, от меня всё равно разит деньгами, и в таких ситуациях это оказывается как нельзя кстати.
Поначалу.
– Сколько вы хотите за это? – я указываю на изящное винтажное кольцо из белого золота, и хотя я ничего не знаю об украшениях, мне кажется, что Мэг оно понравится. Оно должно подойти ей по размеру. Оно отнюдь не выглядит претенциозным, но напоминает мне то ожерелье, которое, я знаю, ей нравится.
Таксист, которого, как оказывается, зовут Питер, смотрит на своего брата, тот смотрит на него.
– Эм… две штуки, – говорит наконец владелец магазина.
Я хмурюсь.
– Оно должно стоить дороже.
Я отлично умею торговаться, но мне не нравится обдирать людей. Не тогда, когда дело касается такого рода вещей.
Он смеётся.
– Никто больше мне столько за него не заплатит. Но если захотите надбавить сверху несколько купюр, я возражать не буду.
В итоге я всё-таки переплачиваю за кольцо, в основном потому, что ради него вытащил продавца из постели. Он заворачивает его в обёрточную бумагу.
– А коробочки нет? – не знаю, почему меня это удивляет.
– Бросьте его в бокал с шампанским, – предлагает он. – Цыпочки такое обожают.
Снаружи раздаётся зловещий грохот.
– Какого чёрта там происходит? – спрашиваю я Питера, который выглядит так, будто как раз подсчитывает свою долю от продажи кольца.
– Дождь, – говорит он просто. – Чего ещё вы ожидали, приехав сюда в сезон дождей?
Меня пробирает смех. Мне и в голову не пришло погуглить чёртов прогноз погоды на чёртовых Гавайях, когда я планировал нашу поездку, потому что раньше Мэг занималась такими вещами, я же понятия не имею, как вести себя как нормальный человек.
– Это не похоже на дождь. Это похоже на грёбанный апокалипсис, – замечаю я, засовывая кольцо в карман.
– Всё не так уж плохо. Но нам стоит поторопиться, пока не затопило дороги.
Твою ж мать.
Как бы ни надрывались изношенные «дворники», толку от этого мало. Радио в машине Питера орёт на полную катушку. Бейонсе убеждает меня надеть кольцо на палец девушки, которая мне нравится.
Я и пытаюсь.
Я наклоняюсь вперёд.
– Почему мы стоим?
– Помните, я говорил вам, что дороги может затопить? – ухмыляется он. – Там, откуда вы приехали, вообще бывают дожди?
Он знает, что уже заработал себе на чаевые и даже чуть больше, поэтому позволяет себе подшучивать надо мной. Я знаю, что Мэг должна вот-вот проснуться: она рано уснула. Я её измотал.
А у меня с собой нет даже грёбанного телефона, и я не могу сказать ей, где я.
Всё это безумие, и сам я безумец, но, по крайней мере, Бейонсе поддерживает моё решение. Всё могло быть и хуже.
Всё могло быть гораздо хуже.
– У моего отца есть любимая шутка, – говорит Питер. – Знаете, что на Гавайях лучше всего?
– Ну?
– Погода. Знаете, что на Гавайях хуже всего?
Догадываюсь.
– Погода?
Он ухмыляется в зеркало заднего вида.
– Схватываете на лету.
– К чёрту, – я вытаскиваю пачку денег из бумажника и бросаю их на переднее сиденье. – Спасибо за всё, Питер, но я пойду пешком.
– До отеля не меньше пяти миль, – говорит он, выглядя слегка встревоженным.
– Я выгляжу хилым?
– Ну, нет… – он качает головой. – Вы и правда любите эту девушку, да?
– Люблю, – я кладу руку на ручку двери. – По крайней мере, у вас будет потом, что рассказать. Можете посмеяться надо мной позже.
– Не, – ухмыляется он. – Я ещё помню, как это было, когда я встретил свою жену. Именно так и понимаешь, что она – та самая. Даже если знаешь, что у вас впереди вся жизнь, всё равно чувствуешь, что не можешь ждать ни минуты. Вы поженитесь здесь?
– Надеюсь, что да, – отвечаю я ему. Он вытаскивает визитку из кучи мусора на пассажирском сиденье и протягивает её мне.
– Это неплохое местечко для тех, кто устраивает праздник в последнюю минуту, – говорит он. – Они обслуживают свадьбы и всё такое. И в отличие от моего брата, они не станут обдирать вас как липку только потому, что вы богатый хауле [57] .
Я кладу визитку в кошелёк.
– Махало [58], Питер.
– Алоха [59], друг мой. Удачи, – он пожимает мне руку, и я выхожу под проливной дождь.
Все умные люди уже нашли себе убежище. Туристы и носа на улицу не кажут, а местные глазеют на чокнутого хауле, который, промокнув насквозь, тащится куда-то по улице.
– Вы в порядке? – кричит мне пожилой мужчина, когда я прохожу мимо него. Он сидит на своём крыльце и наблюдает за прохожими.
– Да, – отвечаю я ему, перекрикивая шум дождя. – Мне нужно сделать предложение моей девушке.
Он смеётся, но не думаю, что он смеётся надо мной.
Но что важнее, мне плевать.
Под конец, когда я добираюсь до затопленного участка дороги, мне приходится брести чуть ли не по фут в воде. Но теперь я знаю, что идти осталось недалеко. Даже несмотря на то что на улице тепло, меня начинает знобить.
Огни отеля горят словно маяк в ночи, и я немного ускоряю шаг, несмотря на то что бессонная ночь и усталость начинают брать своё. Когда я наконец оказываюсь внутри, дождь сменяется моросью, и администратор на ресепшене поднимает голову только тогда, когда слышит, как поскрипывают мои туфли на мраморном полу.
Поездка на лифте тянется бесконечно долго. Я делаю глубокий вдох перед тем, как постучать в дверь.
Почти в то же мгновение Мэг начинает возиться с замком. Я слышу, как она чертыхается, борясь с несговорчивым засовом, и затем дверь распахивается.
– Где, чёрт возьми,.. о, боже, Рин… – когда она окидывает меня взглядом, у неё расширяются глаза. Она подавляет недоумённый смешок. – Ты в порядке? Почему ты…?
– Попал под дождь, – говорю я ей, обнадёживающе улыбаясь. – Не волнуйся. Как только ты меня выжмешь, со мной всё будет в порядке.
Усмехнувшись, она крепко меня обнимает.
– Ты выглядишь как мокрая крыса, малыш. Что, чёрт возьми, ты забыл на улице в такой шторм?
– Когда я уходил, шторма ещё не было, – отвечаю я, стягивая рубашку. В комнате на полную катушку работает кондиционер, и я начинаю дрожать от холода. – Мне нужно было кое-что достать. Можешь немного прибавить температуру?
– Тебе нужно снять с себя всю эту одежду, – говорит она, направляясь к термостату. – Иначе ты простудишься.
– Нельзя простудиться только из-за того, что замёрз, – закатывая глаза, я расстёгиваю ширинку. – И что я, по-твоему, в данный момент делаю?
– Иди-ка ты под душ, – говорит она. – Прямо сейчас. И, к твоему сведению, однажды я простудилась из-за того, что замёрзла. Такое случается.
– Да, мэм, – удивительно, но я с ней даже не спорю, хотя кое-что мне всё-таки нужно сделать до похода в душ. Перед тем как отбросить штаны в сторону, я вытаскиваю из кармана кольцо. Не так я себе это представлял, не думал, что буду делать ей предложение, стоя в нижнем белье, но придётся довольствоваться тем, что есть. Я возвращался обратно в отель под дождём словно чёртов романтический герой эпохи регентства не для того, чтобы ждать дольше необходимого.
56
алмазы, которые добывают на территории ведения боевых действий, и деньги от продажи которых идут на финансирование повстанческого движения или оккупационной армии