В начале 1918 года Мельгунов по большей части и занимался публицистикой, редактировал журнал «Голос минувшего», руководил издательством, читал лекции и состоял в руководстве Трудовой народно-социалистической партии. Он все еще не мог прийти в себя после Октябрьской революции. Раз от разу задавал себе один и тот же вопрос: почему какая-то группка людей, именующих себя большевиками, захватила власть и никто при этом толком не сопротивлялся? Он не мог найти внятный ответ, и от этого становился все более раздражительным и желчным.
Обычно до обеда он просматривал рукописи, долго потом не мог успокоиться и нервно ходил по своему редакционному кабинету, погруженный в раздумья. Потом шел в библиотеку, смотрел последние газеты и журналы, настроение портилось еще больше. Ближе к вечеру сходились в издательство соратники по партии, и под чай начинались бесконечные разговоры: как, почему, кто и что сказал, чем еще удивили новые товарищи-господа?
Но Мельгунов был из тех, у кого злость и раздражение скоро обращались в действие. Он не произносил интеллигентских фраз типа: «Господа, надо что-то делать!» Из его уст после всех этих тягостных раздумий прозвучала вполне определенные слова: «Господа, вот что надо делать!» И он в нескольких фразах очертил идею, которую успел обдумать и взвесить.
Идея сводилась к тому, чтобы образовать некую надпартийную организацию, которая, как видно из показаний одного из участников подполья, Н. Виноградского, имела бы цель «объединить существующие в Москве политические партии на почве общего понимания развертывающихся событий и выработки по поводу их единообразной точки зрения». К этим партиям относились правоэсеровская, народных социалистов и кадетская. Вновь образованная подпольная организация назвалась «Союз возрождения России» и справедливо считала себя контрреволюционной. В аналитической записке ВЧК тех лет задачи «Союза» выглядели жестко и определенно: вооруженное свержение Советской власти с последующим созывом Учредительного собрания, восстановление частной собственности, непризнание мирного Брестского договора с Германией, создание при содействии Антанты нового фронта для борьбы с немцами, создание новой русской армии.
Учредительное заседание вновь рожденного «Союза» провели на квартире Мельгунова. Были деятели от разных партий, все люди представительные: профессора, литераторы, публицисты. Случился интересный казус с избранием председателя «Союза». Предложили, конечно, Мельгунова.
– Ну, что вы господа! Я слаб в организации, дела – не моя стихия. Вот пусть Венедикт Александрович! Он силен по этой части.
Венедикт Александрович – это Мякотин, профессор-историк, публицист, один из членов руководящего совета «мельгуновской» трудовой народной партии.
В этом весь Мельгунов. Он никогда не выставлял себя первым, официальным лицом в каком-либо деле. Быть производителем идей, концепций – да. Но в воплощении их – всегда на шаг сзади, чтобы, если случится провал, коса репрессий, прошелестев рядом, задела лишь первое лицо, которое впереди. Правда, с большевиками у него это не совсем получилось.
«Возрожденцы» споро ладили связи с подпольным правым центром (кадетская, то есть пробуржуазная, организация, ориентированная на Германию), с подпольным кадетским же «Национальным центром» (ориентирующимся на страны Антанты), с эсеровской боевой организацией Бориса Савинкова «Союз защиты родины и свободы». Эсеровская – значит, организация социалистов-революционеров, представляющая интересы крестьянства и использующая террор как средство борьбы. В этой системе подпольных организаций «Союз возрождения России» брал на себя роль политического координатора и стратега политической борьбы с Советской властью.
Так агент ли Мельгунов? А если агент, то чей? Большевистский в роли провокатора или еще чей-то? Нет, не провокатор он и не большевистский агент. Он, до революции принадлежащий к антимонархической оппозиции небольшевистского левого толка, после большевистской революции действительно превратился в агента по убеждению, политического агента, действующего в интересах определенной силы. Коммунистическая пропаганда называла таких – агентами мирового капитала. Во Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, по-простому ВЧК, определили его как агента Антанты, что ближе к истине. Причем, добровольного, инициативного.