[Сергей Цебаковский, исследователь лунных феноменов]:
— Роберт Майлин, работавший тогда переводчиком у Президента США, позднее вспоминал: «Трумэну вначале показалось, что он ослышался, или слова «дяди Джо» ему неверно перевели. «Простите, господин Сталин, вы имеете в виду, конечно, раздел Германии?» — переспросил он. Сталин затянулся своей знаменитой трубочкой, и очень чётко повторил: «Луны. О Германии мы уже договорились. Я имею в виду именно Луну. И учтите, господин президент: у Советского Союза есть достаточно сил и технических возможностей, чтобы доказать наш приоритет самым серьёзным образом»”.
(Голос диктора):
— Тогда американские аналитики решили, что «дядя Джо» блефует. Но спустя полгода после этого странного разговора вышло Постановление советского правительства об организации нескольких научно-исследовательских институтов, связанных с данной тематикой. Нескольких! И это — в полностью разорённой войной стране! Сталин всерьёз задумывался о военном плацдарме на Луне. По его представлениям, это — идеальная стартовая площадка для ядерных ракет. Командные пункты на окололунной орбите, запасы атомных бомб и обитаемые бункеры под лунной поверхностью. И всё это — недосягаемо для потенциального противника.
Эти же идеи вскоре овладели и американцами. Можно не сомневаться, что сегодня военные уже несли бы боевое дежурство на лунных базах. Но что-то (или — кто-то) этому помешал…»
А теперь сравните нижеследующую цитату из книги Романа Арбитмана с только что приведённой цитатой из фильма Александра Горовацкого «Луна — иная реальность»:
«Дело в том, что под занавес встречи Сталин, беседуя с Трумэном, в свойственной ему лаконичной манере предложил обсудить все проблемы, связанные с разделом Луны между державами-победительницами и, может быть, подписать ещё одно четырёхстороннее соглашение «с учётом несомненного приоритета СССР в этой сфере и с правом решающего голоса у его руководителя».
Американский историк и политолог Роберт Майлин, бывший в ту пору переводчиком Трумэна, много позднее в своей книге «Перед Хиросимой был Потсдам» (1966) так описывал и комментировал этот в высшей степени странный разговор: «Трумэну вначале показалось, что он ослышался или слова «Дяди Джо» ему неверно перевели. «Простите, господин Сталин, вы имеете в виду, конечно, раздел Германии?» — переспросил он.
Сталин затянулся своею знаменитой трубочкой и очень чётко повторил: «Луны. О Германии ведь мы уже договорились. Я имею в виду именно Луну. И учтите, господин президент, у Советского Союза есть достаточно сил и технических возможностей, чтобы доказать наш приоритет самым серьёзным образом».
Ссылками на этот разговор Сталина и Трумэна переполнен весь Рунет, посвящённый теме «лунных секретов» СССР. Авторы этой книги будут крайне признательны хотя бы одному читателю, который поможет им найти достоверный источник, рассказывающий о диалоге руководителей СССР и США относительно раздела Луны. Равно как и об американском историке и политологе Роберте Майлине, который был переводчиком Трумэна на Потсдамской конференции, и его книге «Перед Хиросимой был Потсдам», вышедшей в свет в 1966 году.
И, наконец, последняя цитата из замечательной книги-мистификации Романа Арбитмана «История советской фантастики». И это — опять-таки к вопросу о гипотетических полётах советских космонавтов, которые могли быть до 12 апреля 1961 года.
«Смерть Сталина в марте 1953 года подо всем подвела черту […]. Внимательный московский корреспондент «Юнайтед Пресс Интернэйшнл» (ЮПИ) Гарри Шапиро обратил, например, внимание на одно неприметное здание на Красной Пресне. Здание охранялось не хуже, чем военный завод, хотя военным заводом явно не было: день и ночь над крышей дымилась чёрным дымом лишь одна маленькая труба. Шапиро в то время и не подозревал, что это уничтожаются те сотни экземпляров газет и брошюр, что в 1952–1953 годах по приказу Берии печатались специально для успокоения больного Сталина в количестве нескольких экземпляров. В февральском номере за 1953 год такой поддельной «Правды», например, сообщалось о старте советской ракеты «Заря», которая должна была сделать посадку на Луне. Для умирающего Сталина был уже заготовлен номер «Правды» за 5 марта с весьма правдоподобным репортажем о возвращении героев космоса на Землю. Но эта газета уже не понадобилась».
…В 2005 году в России был снят фильм «Первые на Луне», жанр которого был обозначен как «документальная драма». Этот в чистом виде арт-хаусный проект Свердловский киностудии (режиссёр — Александр Федорченко; родился 29.09.1966 г.) на Венецианском фестивале 2005 года получил Гран-при за лучший… документальный фильм в конкурсной программе «Горизонты» (Venice Horizons Documentary Award).
Сюжет фильма таков: СССР, 1938 год. Советские учёные в обстановке исключительной секретности готовятся к запуску на Луну космического аппарата с человеком на борту. Процесс подготовки к полёту активно снимают спецслужбы скрытыми камерами. Производится отбор и тренировка будущих «космолётчиков». Среди них — капитан Иван Сергеевич Харламов. После пуска ракета с Харламовым пропадает. Конструктор спасается бегством за границу. Через некоторое время в Чили падает странный метеорит. В конце XX века группа энтузиастов пытается изучить историю тех событий, собирает некогда секретные киноматериалы, находит очевидцев давних событий или тех, кто их знал.
Фильм замечательно стилизован под документальную кинохронику 1930-х годов. Излишне говорить, что в Интернете он уже разошёлся на многочисленные цитаты, подтверждающие выводы отдельных авторов: наши были на Луне ещё до Второй мировой войны!
Есть ещё несколько легенд, связанных с советской космической и, в частности, лунной программой, которые есть смысл рассмотреть подробнее.
Известно, что первым советским космодромом был не Байконур, а полигон Капустин Яр. Объект, расположенный примерно в 100 километрах юго-восточнее Волгограда, имел статус Государственного центрального полигона Министерства обороны СССР и находился недалеко от села Капустин Яр Астраханской области (отсюда — и название полигона).
Первое огневое испытание на полигоне было произведено в октябре 1947 года, а первой ракетой, которая фактически явилась воссозданной, хотя и модернизированной моделью «Фау-2», стала баллистическая ракета малой дальности (максимальная дальность полёта составляла 270 километров) Р-1, по классификации НАТО — «SS-1A «Scanner»».
Мы уже упоминали в нашей книге, что первый запуск этой ракеты состоялся 18 октября 1947 года, а в период по 13 ноября того же года было в общей сложности 11 запусков, из которых 9 были более-менее успешными, и 2 ракеты потерпели аварию.
Впоследствии, когда начались работы над принципиально новой многоступенчатой баллистической ракетой межконтинентальной дальности Р-7, стало ясно, что Капустин Яр стал тесен. Нужно было искать место для нового полигона. 12 февраля 1955 года постановлением Совета Министров СССР было принято решение о создании нового полигона для лётно-конструкторских испытаний и запусков искусственных спутников Земли возле станции Тюра-там Кзыл-Ординской области Казахской ССР. На этом полигоне прошли успешные испытания первой в мире боевой межконтинентальной ракеты Р-7, ставшей впоследствии ракетой-носителем, во многом обеспечившей успех советской космонавтики: и запуск 4 октября 1957 года первого искусственного спутника Земли, и полёт первого космонавта — Юрия Гагарина — 12 апреля 1961 года.
Полигон близ станции Тюратам вошёл в историю как космодром Байконур.
Впрочем, есть и альтернативная точка зрения на историю советских космодромов. В Рунете без особого труда можно найти сведения о том, что полигон Капустин Яр не был первым советским космодромом.
Одна из таких публикаций рассказывает следующее: «То, что существовал ещё один космодром — на юге Саратовской области, под названием Красный Кут, — известно лишь единицам.
Красный Кут являлся посадочной площадкой спускаемых аппаратов и, естественно, находился в тени стартовой зоны — Капустина Яра. В первые послевоенные годы на нём проводились испытательные пуски трофейных германских ракет «Фау», а сформированная при этом инфраструктура полигонов и послужила основой для создания на волжских берегах зоны первого советского космодрома.