Итоги
Предубеждение многих западных историков против изучения прошлого секретной службы и тайной войны во многом сродни еще не столь давно господствовавшему среди них предубеждению против занятия любыми «низкими» сюжетами, из которых исключалась только высокая государственная политика. Поскольку речь идет об истории разведки, такое предубеждение долгое время порождалось и другими, притом разнородными причинами. Прежде всего здесь играли роль апологетические мотивы — нежелание привлекать внимание к той стороне деятельности господствующих классов и их государства, самое существование которой неизменно с негодованием отрицалось и объявлялось измышлениями недругов страны. Поэтому не случайно было стремление крайне сузить понятие шпионажа, представляя его только как активность специализированных разведывательных органов, некоторые из которых формально вообще ликвидировались в тот или иной период, а другие, напротив, сравнительно недавно появились на свет.
Высокомерное пренебрежение к истории шпионажа отчасти существует в академических кругах на Западе и в наши дни, когда социальным заказом в империалистических странах стало возвеличивание секретной службы, приписывание ей чудодейственной способности изменять законы исторического развития и судьбы человечества. В большой мере сохранение такого предубеждения было реакцией на то, с какой вульгарностью, рассчитанной на невзыскательные вкусы, осуществлялся этот социальный заказ, насколько здесь игнорировались элементарные научные требования и круг знаний, накопленных историографией. При всем том многие буржуазные историки международных отношений, подобно одному мольеровскому персонажу, по-видимому, не подозревали, что «говорят прозой» или, что в данном случае то же самое, занимаются историей тайной войны.
Как мог убедиться читатель, в Англии секретная служба неизменно фигурировала в качестве составной части государственной машины еще начиная с позднего средневековья, на всем протяжении истории нового и новейшего времени. Большее или меньшее ослабление роли и активности секретной службы как особой организации отнюдь не было обязательно равнозначным ослаблению разведки как одного из средств, с помощью которого буржуазное государство обеспечивало выполнение своей внутренней и внешней функции. Частичный отказ от «неофициальной», тайной дипломатии обычно свидетельствовал только о том, что с ее делом справляется с помощью скрытых от постороннего взгляда ходов дипломатия официальная. Свертывание разведывательных организаций означало нередко, что их работа могла обеспечиваться другими ведомствами — внешнеполитическим, военно-морским, военным, колониальным и т. д.