— Спасибо, господин дипломат.
— Называйте меня Норман. Норман Армор. Я третий секретарь посольства и уполномочен пригласить Вас с родителями на завтрашний обед.
— Папа болеют, — с ударением на последнем слоге — па сказала Лиза, — мама без него не пойдет.
— Значит, Вы придете одна, и я буду на этом вечере вашим галантным кавалером.
— Merci beaucoup[5], но меня могут не отпустить.
— Никаких «но», вот Вам официальное приглашение.
Армор взял карточку и вписал имя гостьи: «Медемуазель Мизенер».
— Откуда Вы узнали мою фамилию?
— Филип сказал, этот проказник на самом деле большой пройдоха, он вызнал про Вас всё, что нужно.
— Но это я сама ему рассказала.
— Вот и прекрасно. Считайте, что в этот миг сам Господь Вас услышал и послал на помощь своего доброго чумазого ангела, — Армор расхохотался. — Мы Вас ждем завтра в 5 часов пополудни, после фуршета будут танцы, оденьтесь по этому случаю.
— Но у меня нет ничего нового.
— Это не беда, Вы же сегодня работали и можете смело требовать расчет. Вот, — Армор протянул Лизе четвертную купюру, сумму, равную оплате за неделю работы. — Получите, пожалуйста, и прошу Вас, потратьте деньги на всякие женские пустячки: духи, помаду или что там еще? Я хочу, чтобы завтра Вы произвели на всех неизгладимое впечатление, не забывайте, что на завтрашний вечер — вы моя дама!
— Спасибо, я постараюсь.
Дочь отставного генерала ушла. Армор долго не мог прийти в себя от возбуждения.
«Какие же среди этих русских бывают красавицы, в Штатах за такой девушкой, будь она хоть дочь генерала конфедератов, увивались бы лучшие кавалеры. На счастье, завтра на весь вечер она — моя подопечная».
Глава 2
На следующий день в Вологде только и говорили, что о грядущем обеде в американском посольстве. Подобного напряжения не было в местном обществе со времен приездов в Вологду в XIX веке царствующих особ.
К назначенному времени к зданию бывшего клуба одна за другой подъезжали пролетки. Гости, волнуясь по причине важности момента, заходили в дом. У входа их встречал Филип Джордан, одетый по случаю события во фрак. Он широко улыбался и говорил всем по-русски: «Здрассте».
Посол Френсис так же в парадном сюртуке встречал гостей и приглашал в залы на первом этаже. Там уже были накрыты столы.
Кроме американских дипломатов на обеде присутствовали представители других посольств. Бразилец Вианна Кельш как и прежде в Петрограде, взял на себя роль всеобщего любимца. Серб Мирослав Сполайкович, наоборот, надел маску скорби, отождествляя себя с бедами, которые обрушились на сербский народ после 1914 года. Итальянец маркиз де ла Торетта оживленно беседовал с советником посольства Франции Жаном Дульсе. Самого посла Нуланса не было. Его преследовал «дипломатический кашель».[6] Попросту говоря, он не мог видеть этот триумф американской политики и предпочел сказаться больным.
Обед открыл своей речью Полномочный посол Соединенных Штатов. Он говорил о политическом моменте, о том, что президент Вильсон всегда считал и продолжает считать Россию союзницей, и сделает всё, чтобы помочь русским людям в этот тяжелый для них момент. Потом он перешел к любезностям в отношении вологодских властей и заявил, что очень польщен той учтивостью, которую демонстрируют в отношении посольства муниципальные власти. Приглашенные переглянулись, каждый из них принял похвалу на свой счет: городской голова Александров демонстративно поклонился, председатель губисполкома Элиава гордо оглядел присутствующих.
Здесь нет той жестокости, как в столицах, бывшей и нынешней, — продолжал Френсис, — город удивительно спокоен, и я получаю большое удовольствие от пребывания в Вологде. Здание клуба, любезно предоставленное нам, как нельзя лучше подходит для нужд посольства, и я могу с уверенностью сказать, что мэр Нью-Йорка не смог бы сделать для нас большего.
Все встали и начали дружно аплодировать оратору. Филип Джордан, услышав, как посол ловко использовал его каламбур насчет мэра Нью-Йорка, адресованный в письме миссис Френсис, широко улыбнулся.
Потом с ответными речами выступали по очереди все вологодские начальники. Впечатление было такое, что между РСФСР и Северо-Американскими Соединенными Штатами уже давно заключен договор о дружбе и сотрудничестве.
6
Мнимая болезнь — одна из распространенных в дипломатическом обиходе причин не появляться там, где не хочется, по каким-то причинам.