Игорь Петрович бесстрашно пожал девушке руку и посмотрел в глаза.
Какое-то время они пристально изучали глубину друг друга, но мужчина первым отвел взгляд. Увы, но выдержать прямой контакт с серым омутом глаз Василисы могли единицы. Казалось, что она смотрит прямо в душу.
И даже тренированный начальник СБ, которого боялись сотрудники холдинга, сдался, почувствовав себя открытой книгой перед хрупкой девушкой с редким именем.
Накануне вечером Олег рассказал о том, что произошло с ним в «Астрее», так что Самойлов был в курсе, чем может закончиться невинный жест.
Но ничего не случилось. Никто не взломал мозг и не вытащил наружу «скелеты» Игоря. Далее желания пообщаться с девушкой безопасник не проявлял.
Олег же напротив не отходил от Василисы. Они подписали дополнительное соглашение, поговорили о последнем проигранном компанией тендере, о пожаре. Олег вкратце обрисовал ситуацию и свои подозрения.
Василиса внимательно слушала, кивала головой, при этом кидая тревожные взгляды на Самойлова.
Тот словно замкнулся в себе. Сидел, склонив голову, и смотрел в одну точку перед собой.
Его мысли были рядом с Соней.
Завтра ей предстоит лететь в Израиль. Как она перенесет дорогу, и смогут ли помочь врачи известной клиники — беспокойство плотным кольцом сжимало диафрагму и не давало нормально дышать.
В Шереметьево их встретил служебный Мерседес. Самойлов сел на переднее сиденье, а Василиса и Олег устроились сзади, продолжая обсуждать дела.
Вентура заливался соловьём, чего раньше за ним не наблюдалось.
Безопасник и водитель переглянулись. Для них уже стало ясно, что Биг Босс влип и серьезно. А значит грядут весёлые времена.
За окном машины мелькали дома, кафе, витрины магазинов. Вдруг Василиса резко тронула водителя за плечо:
— Остановитесь, пожалуйста!
Он затормозил у тротуара и включил аварийку.
Василиса выскочила из автомобиля и побежала назад. Олег рванул за ней, ничего не понимая. Девушка зашла в цветочный бутик и попросила продать ей голубого плюшевого зайца из стеклянной витрины.
Вентура смотрел на всё это действо с немым вопросом в глазах.
Василиса не стала ничего объяснять: расплатилась карточкой и пошла к машине. Олег постоял, как дурак, купил букет небольших белых роз и поспешил за красавицей. Молча сунул цветы ей в руки, не зная, как прокомментировать происходящее.
Не нравились Полковнику такие глупые порывы.
Он и себя вдруг почувствовал идиотом: почти час выкладывал человеку информацию, которую ранее был намерен скрыть.
«Б…ть, как у неё это получилось? Ведь не планировал рассказывать ей всю поднаготную, а тут словно пьяный выложил всё от и до.
Первый раз так поплыл. Нет, надо завязывать с этим», — и он машинально отодвинулся от девушки, которая смотрела в окно.
А между тем Василиса обратилась к Самойлову:
— Игорь Петрович, я бы хотела сейчас увидеть вашу дочь. Знаю, что ей требуется помощь.
Если вы согласны, конечно».
Самойлов развернулся в кресле и пристально посмотрел на Сокольникову. Было заметно, как в нём борются надежда и безысходность, страх за жизнь малышки и вера в чудо.
Если бы не рассказ Вентуры, Самойлов даже близко не подпустил непонятную девицу к дочери. Но сейчас он засомневался.
Василиса добавила:
— Поверьте, я не сделаю Соне ничего плохого.
Игорь кивнул, и водитель развернул Мерседес на перекрёстке.
Вентуру даже никто не спросил о планах.
Все понимали, что жизнь маленькой девочки важнее любого бизнеса, да и Полковник точно не будет возражать — Соня его обожает.
Глава 8
Где нет мира, там всегда рядом смерть.
В доме у Самойлова пахло несчастьем.
Лекарствами. Кварцеванием. Болезнью.
Его жена Ирина была похожа на тень женщины, которая когда-то лучилась радостью и благополучием. Тонкая высокая брюнетка была немного выше мужа, но при этом в их лицах улавливалось сходство черт, словно они были братом и сестрой.
Игорь Петрович виновато представил гостью:
— Ира, познакомься, это Василиса Андреевна — подруга Олега Викторовича. Она хочет познакомиться с Соней.
На лице женщины отразилось усталое раздражение:
— Игорь, ты издеваешься? Соня то ли спит, то ли между жизнью и смертью находится. Какие знакомства?
Иногда просыпается, но начинает бредить, говорить на французском.
Думаю, что её выписали из больницы, чтобы она умерла дома.
Чувствую, что не довезём мы её до израильской клиники, — Ирина закрыла лицо руками и заплакала.