Крик ребенка. Выстрелы. Серое лицо отца в гробу. Погремушка, лежащая в луже крови. Чёрная точка посередине лба молодой женщины в хиджабе. Глаза, смотрящие с упрёком и утекающая из них жизнь.
Олег схватился руками за голову, разрывающуюся от боли, и опустился на корточки.
Василиса быстро среагировала. Она положила свои прохладные ладони ему на макушку:
— Дыши. Просто дыши. Сейчас станет легче.
Слушай мой голос.
Она отпустила свой Дар: её сознание тонкой лентой проникло в мигающую сиреной сеть нейронных связей Олега.
— Я — река, несущая поток твоих воспоминаний.
Ты входишь в мою прохладную воду, и отдаёшь мне свою боль.
Через шею, через сердце, через живот, через ноги боль уходит и растворяется в моих водах.
Чувство вины покидает тебя, уплывая бумажным корабликом детства.
Ты следишь за ним взглядом, и теряешь на горизонте.
Дар Василисы впитывал эмоции Олега, делая воспоминания лишь пустыми картинками черно-белого немого кино.
— Дыши, пожалуйста.
Медленный вдох и длинный выдох.
Обида тонкой змейкой выползает из твоего сердца и устремляется на дно реки воспоминаний.
Ты чувствуешь внутри пустоту и облегчение.
Всё, что носил в себе годами, ушло, растворилось, истаяло.
Дыши.
Вдох — выдох.
Девушка чувствовала всю тяжесть груза, который взяла на себя. Но не могла остановиться. Не сейчас. Ещё чуть-чуть. Самую капельку.
— Всё прошло.
Пришло время изменить жизнь. Перейти на другую дорогу.
Отпустить то, что мучило тебя и приносило страдание.
Дыши. Дыши медленно.
Слушай мой голос.
Ты прощён.
Ты исцелён.
Ты благословлён.
Да будет так.
В мир словно вернулись звуки. Вентура ощутил своё тело — оно было каким-то лёгким, невесомым. Словно новорожденный зелёный лист на весеннем ветру.
Василиса сняла руки с его головы, Олег медленно открыл глаза и поднялся.
Он не знал, сколько прошло времени.
Казалось, что целая вечность.
Реальность в его голове перевернулась.
Олег смотрел на девушку и видел, как в её зрачках отражаются звезды Вселенной.
Бледное лицо. Тени под глазами. Слёзы, толстыми ледяными линзами застывшие в них.
Он понял, что все его самые горькие воспоминания она пропустила через себя.
Забрала боль и освободила его сердце от оков, не дававших дышать полной грудью. Вот откуда эта лёгкость — просто она забрала его груз. Хотя, конечно, не просто.
Олег обнял Василису, прижал к себе и произнёс севшим голосом:
— Спасибо. Не знаю, что ещё сказать.
Не было ни гнева, ни страсти, ни вожделения. Только тихая сердечная радость и душевное тепло, искренняя благодарность и долгожданный покой.
— Ничего не говори. Мне пора идти, — тихо промолвила девушка.
И как бы Олегу не хотелось удержать её, пришлось опустить руки.
Было ощущение, что он в один миг прозрел и под маской циничной, холодной, стервозной барышни увидел хрупкую, трогательную девушку, которую хочется взять на руки, прижать к груди и защитить от всего мира.
Словно величайшую драгоценность спрятать от чужих глаз и любоваться в тишине зимних вечеров.
Завернуть в одеяло нежности и баюкать на волнах любви, покрывая поцелуями шёлковую кожу.
Наваждение то было, дурман или стрела любви — Олег не пытался анализировать.
Он просто знал, что теперь они связаны с Василисой незримой нитью. И она чувствует эту нить.
Но захочет ли пойти с ним рядом, или же сбежит от нечаянно обретённого визави, разорвав то, что их связало — неизвестно…
Глава 6
Гильотина — лучшее средство от перхоти и головной боли.
Василиса приехала домой, приняла таблетку обезболивающего и после душа легла в постель.
В её голове проносились кровавые картины одна за другой.
Вот Олег входит в тёмную комнату, наполненную пылью и дымом после взрыва гранаты за окном. Стекла выбиты. Сообщает по рации: «Всё чисто», и боковым зрением замечает движение у стены. В ту же секунду молниеносно вскидывает оружие, и стреляет в голову врага.
И тут его зрачки расширяются от осознания совершённой ошибки.
Он видит аккуратную чёрную дырочку в центре лба молодой женщины, одетой в хиджаб. Она прижимает к груди младенца и медленно оседает на пол. Олег мгновенно бросается вперед и перехватывает падающего ребенка.