Поучаствовал по телефону в торгах знаменитого европейского аукциона и обзавелся антикварным фарфором, хрусталем, картинами, коврами.
Подвинув детскую песочницу, во дворе встал наш «Лэндкрузер» с «милицейскими» номерами и незатухающей мигалкой на глянцевой крыше.
Нет, я не описываю вам свой очередной сон.
— Ой, что это? — с порога задохнулась Полетаева, которую я вызвонил в гости.
— Дело заурядное, — я помог ей снять плащик. — Жаркая погода, душный бриз со стороны Тасманова пролива. Из кустов вдруг выскакивает разъяренный… Или «ое»?.. кенгуру… Естественно, пожилой и тучный скотопромышленник не смог оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления. Ну, и далее — вскрытие завещания, инъюрколлегия, объявление в «Известиях». Мы, в конце концов, нашлись.
— Родственник за границей умер? — мгновенно расшифровала Полина. — Сколько?
— Мы такие числа еще не проходили. Двигайся пока в комнату, а я сейчас… Маленький сюрприз.
Через минуту я вышел из ванной с коробочкой духов «Ги Лярош» и застал Полину, уютно забравшейся в кресло-качалку. Она расположилась среди новоприобретенного мною комфорта так естественно и легко, будто только среди дорогих и удобных вещей привыкла существовать. Ничего странного в перемене моей обстановки она не обнаруживала. Так и должно было случиться. С прежним житьем-бытьем А. А. Механошина она временно мирилась в ожидании близкой и неизбежной нормализации.
— Духи! — она улыбнулась.
«Она улыбнулась». Звучит просто. Ее лицо сделалось таким нежным, от него повеяло таким ласковым теплом… В сердце у меня сжалась и разжалась какая-то пружина, и прежнее робко-насмешливое мое хамство, моя настороженная недоверчивость оказались вытолкнуты этим кратким спазмом, а образовавшаяся пустота нестерпимо требовала наполнения стихами, шорохом жуков, цветами и духами. Сотворением чудес — я был способен и на это.
— Полина! — пусть щеки и шея заливаются румянцем, пусть голос дрожит. — Я тебе должен все по-честному рассказать.
Телефонный звонок.
— Давно пора, — Полина взяла из моих рук французскую коробочку.
Еще звонок. Патласов?!
— Да отключи ты телефон.
Я выдернул штепсель из телефонной розетки.
В общем, я ей все рассказал. И продемонстрировал кабытрон в действии. Серебристый обруч мыслеуловителя плотно обхватил ее прическу.
— Выше, выше подними. Вот на этом экранчике ты должна увидеть трансформируемый объект. А теперь верньерой сфокусируй изображение. Все очень просто, я разобрался своим умом. Готово. Теперь отдавай мысленную команду. Быстрее, не тяни.
— Ужас какой! — воскликнула Полина и нажала на кнопку.
Стоявший на подоконнике кусок серого хозяйственного мыла, принесенный из ванной, стал дрожать и вытягиваться, очертания его размывались. Мне еще ни разу не удавалось засечь момент непосредственного перехода-превращения, когда объект теряет свои прежние качества, и одновременно в нем проклевываются совершенно новые черты.
На подоконнике возникал футбольный Суперкубок с платиновой дощечкой, привинченной к подставке: «Андрей Механошин — чемпион УЕФА».
— Это тебе, — сказала Полина. — От меня. Слушай, Механошин, давай пока не будем больше ничего превращать. Тяжело как-то соображается, чего именно хочется. Я потому и копошилась так долго. Не могла сообразить, что б тебе такое подарить. Давай пока телевизор посмотрим.
— В это время ничего интересного нет.
— Привык к трем каналам. Сейчас интересное всегда найдется. Включай.
Я выбрал канал наугад. Возникла дикторша местной телестудии. Виновато улыбаясь, она читала сводку погоды:
— …прогноз не оправдался. Антициклон, который должен был принести долгожданную теплую погоду, внезапно изменил направление и ушел в сторону Арктики. Поэтому в ближайшие недели ожидаются заморозки на почве, температура днем не будет подниматься выше трех — пяти градусов. Особенно неблагоприятно метеорологическая обстановка скажется на селе. Переход стада на естественные пастбища откладывается, не будет возможности вести подкормку скошенными озимыми…