У нас возникла идея, которая сильно нас позабавила, но которая в то же время прекрасно себя оправдала. Один из моих агентов, менее приметный для полиции, чем другие, который ни в малейшей степени не мог быть заподозрен в [57] диверсионных актах, завербовал при помощи денег этого странного незнакомца к нам в сотрудники. Нам сразу же пришлось констатировать, что он имел некоторое сходство со мной. Это был опустившийся, всегда пьяный субъект. Наша дальнейшая деятельность не только не поколебала английских сыщиков и даже некоторых американских детективов, но постепенно еще больше убедила их в том, что мы оба — одно и то же лицо.
Мой агент однажды поймал его на улице, предложил ему несколько стаканов вина, посадил на такси и привез в небольшую таверну на берегу, где он предварительно снял комнату. Незнакомец был наполовину уже пьян и позволил снять с себя лохмотья, которые носил, одеть во всё новое, включая пару шикарных ботинок, оказавшихся, правда, слишком большими для него. Оттуда его отвезли в роскошный отель, где сыщики потеряли его след. Это была игра, которую мои люди продолжали разыгрывать с различными вариациями, и которая их очень забавляла, в то же время вполне оправдывая себя.
Мы его вернули к его обычному занятию, которое он вскоре запустил, так как получал от нас много денег. Он находился в таком состоянии, что никогда не задавал вопросов и слепо исполнял всё, что от него требовали. Несколько долларов и частые возлияния вполне составляли его счастье. Он не мог предать нас, так как ничего не знал, но зато приносил нам большую пользу. Он начал интересоваться своим туалетом, каждое утро он появлялся на очень оживленном перекрёстке недалеко от яхт-клуба. На другом краю города, вблизи нашей конторы, он с таким же успехом приводил в смущение как лифтёров, так и полицейских.
Когда мы, таким образом, направили полицию на ложный след, я вновь начал расставлять свои сети. Доктору Шееле было дано распоряжение возобновить изготовление зажигательных снарядов, и, несмотря на увеличение риска, нам удавалось раскладывать их по-прежнему на английских, французских и русских пароходах. Я снял новую контору, предоставленную в наше распоряжение немцем мексиканского происхождения и авантюристической складки. Мы оборудовали ее так, что помещение было разделено особой перегородкой на две комнаты, связанные телефоном с особой бесшумной сигнализацией. Таким образом, я был защищен от непрошенных посетителей и располагал специальной дверью, выходившей в коридор, на случай отступления.
Наша фирма носила теперь название «Мексиканская Северо-западная [58] железнодорожная компания», причем это название привлекало к себе внимание, красуясь на входных дверях нашей конторы.
Первым актом новой фирмы явилась покупка изобретения одного молодого немецкого инженера по имени Фей. Он сообщил нам, что изобрёл механизм, способный сорвать руль у плавающего судна в открытом море. Фей произвел на меня хорошее впечатление. Обсудив это дело с моими капитанами, я дал; ему необходимые средства для производства опытов. Спустя неделю Фей вернулся и заявил, что у него всё готово. Вместе с двумя капитанами я послал его в деревню, чтобы приобрести в пустынном месте хорошо скрытый клочок земли. Здесь они построили корабельную корму, к которой прикрепили настоящий руль, снабжённый снарядом, одна оконечность которого представляла собой железную остроконечную иглу. Игла была прикреплена к самому рулю, и с каждым поворотом его поворачивалась также и игла, постепенно врезываясь в снаряд, и когда она протыкала капсюль, происходил взрыв — и весь руль разлетался в щепы.