– Возможнее всего, Ил, ты сейчас прав, – согласилась Сулиева, внимательно вслушиваясь в окружавшую их обстановку и непрерывно трусливо моргая, – тем более что преследования вроде больше неслышно, а значит, мы можем себе позволить такую слабость. Возьму на себя смелость предположить, что мы все-таки смогли от того «выродка» оторваться или же что он сам по каким-то своим, пока непонятным, причинам решил нас, в конце концов, оставить в покое.
В очередной раз она помогла раненному спутнику приподняться и, поддерживая его под руки, завела внутрь холмистого углубления; подсвечивая себе мобильным телефоном, беглецы смогли различить, что место, где они волею случая теперь оказались, представляется каменистым коридором, уходящим вглубь, в далекую неизвестность.
– Послушай, Кри, – высказал справедливое замечание более рассудительный юноша, одновременно опускаясь на скалистую, местами слега выпуклую, поверхность, – выключи подсветку, а то это сможет нас выдать, привлекая ненужное внимание, ведь хотя преследователя пока и не слышно, но такое положение дел совсем не означает, что он вот-вот не появится…
Он еще не успел закончить своей, дающейся ему через боль, фразы, как – вдруг! – неожиданно, откуда-то сверху, что был у самого края пещеры, вниз упала, закрывая проход, сплошная задвижка, с внутренней стороны похожая на скалу, а с внешней – утыканная муляжом, полностью передающим естественное покрытие почвы.
– Что это?! – испуганная до крайности таким поворотом событий и поддавшись вполне нормальной реакции, вскрикнула девушка, мгновенно покрывшись холодным потом и леденея от ужаса.
– Даже не представляю, – вторил ей молодой человек, тем не менее уже смирившийся со своей печальной судьбой и готовый к любым, притом и самым плачевным, событиям.
Внезапно! Откуда-то сверху, из встроенных в гранит выпускных отверстий, под давлением стал выходить голубоватый дымок, на деле оказавшийся сильнодействующим усыпляющим газом. И девушка, и ее неизменный поклонник тут же стали чувствовать, как почва уходит у них из под ног, как в глазах потемнело и как стремительно уходит сознание. Что было дальше – никто из них в точности бы не ответил.
Первой очнулась Сулиева, и то, что предстало ее взору, повергло ее не просто в страх, а в какой-то сверхъестественный трепет. Что же такого необычного представилось ее крайне возбужденному взору? Она находилась в огромной комнате, будто бы самой природой выдолбленной в гранитной скале; сверху, изготовленный под тип абажура, как обычно представляют в военных фильмах, «бил» светом вниз окаймленный железом светильник, захватывая лишь строго определенную область, своим диаметром достигавшую не больше трех метров. Прямо перед ней, на невысоком и узком столе, перекинутый поперек – лицом вниз, – лежал ее кавалер, все еще остававшийся без сознания и бывший полностью голым. Все ранившие его четырехконечные звезды были извлечены, но, странное дело, кровь не сочилась, хотя отверстия в теле были довольно широкими. «Наверное, ему ввели какую-нибудь сильную заморозку», – сама не зная зачем, мысленно подумала девушка. Она также обратила внимание, что его руки и ноги на полную растяжку прочно прикованы кожаными ремнями к небольшим железным ободкам, выпирающим прямо из каменистой поверхности; далее, рассеивающийся по сумрачной округе свет выхватывал из темноты еле заметные, но тем не менее четко определявшиеся, лежавшие плотно и простиравшиеся практически в никуда, белые человеческие черепа, перемешанные и с другими, крупными и мелкими, людскими костями. Их было настолько много – что и считать не возьмешься! – и возвышались они на высоту, достигавшую полуметра; свободным от них оставалось только небольшое пространство, выделенное специально для пленников и граничившее с освещаемым кругом.
Невольно дернувшись и разразившись душещипательным криком, Кристина вдруг поняла, что сама хотя и стоит голыми стопами на полу, за руки прочно прикована цепными кандалами к гранитному потолку. Тут пришла пора обратить внимание уже на себя: к этому моменту ее уже нисколько не удивляло, что она, как и партнер, остается полностью голой; однако то, что она увидела, посмотрев ниже, повергло ее, кроме уже душившего изнутри страха, еще и в выражающий отвращение трепет, потому что к ее оголенному лобку был прикреплен огромный «фаллоимитатор», или по-простому искусственный пенис, своим окончанием упиравшийся в оголенную задницу все еще находящегося в бессознательном состоянии Вострикова.