Пронин вдруг замолчал, смущенно глядя на нас.
– Кажется, я увлекся, – сказал он. – А ведь все это и без меня вам известно…
– Все известно, – согласилась Мария Сергеевна. – Но иногда мы об этом просто забываем…
В это время Леночка что-то тихо сказала матери.
– Зови к столу, – отозвалась та.
Мы перешли в кухню, в ту самую кухню, с которой и начался наш рассказ.
На столе стояли и пирог, и маринованные грибы из подмосковных лесов, и бутылка шампанского, и запотевший графинчик с водкой.
– Чем богаты, тем и рады, – сказала Мария Сергеевна. – Леночкино искусство, я хозяйства почти не касаюсь.
Мы уселись за стол, и в это время раздался… телефонный звонок!
– Я сейчас, мамочка! – воскликнула Леночка. – Это, вероятно, ко мне.
Она побежала к телефону.
– Звонил Георгий Константинович, – разочарованно сообщила она.
– Извиняется, конечно, – подхватила, смеясь, Мария Сергеевна. – Никак не может и так далее.
– Точно, – подтвердила Леночка. – Извиняется. Не может.
– Как всегда, – сказала Мария Сергеевна. – Ему же хуже!
Я впервые был здесь в гостях, а чувствовал себя как дома, я находился среди очень хороших людей.
Но все-таки самым главным здесь был для меня Пронин. В который раз видел я это умное простое лицо, эти ясные серые глаза, эти суховатые бледные губы, и все-таки никогда не мог наскучить мне этот человек!
– Знаете, Павел Павлович, у меня к вам предложение, – обратился он вдруг к Павлику. – Пока мы еще не выпили, прошу обсудить. В самых трудных и сложных обстоятельствах Елена Викторовна не теряла головы. Помните, я говорил, что каждый из нас может быть чекистом. Елену Викторовну я с удовольствием взял бы на постоянную работу… Как вы думаете?
– Нет-нет! – воскликнул Павлик. – Обойдитесь как-нибудь без нее, она будет врачом!
– Слышите? – Леночка засмеялась. – Он уже решает за меня!
Пронин говорил серьезно, а в глазах светились веселые искорки…
И вот именно в этот момент опять раздался телефонный звонок.
Леночка вскочила со стула.
– Я сейчас…
И убежала из кухни.
– Иван Николаевич, – позвала она, – вас!
– Извините…
Пронин вышел из-за стола. Вернулся он через две минуты и торопливо стал прощаться.
– Вы уж на нас с Григорием Кузьмичом не сердитесь, нужно срочно ехать. Дела…
По-видимому, кто-то еще нуждался в их помощи.
1962 г.