Впервые в жизни Ден почувствовал себя виноватым перед Долли, хотя раньше, поцеловав на сельском празднике какую-нибудь разбитную деревенскую красотку из тех, что сами вешаются на шею, не придавал этому значения. А здесь даже поцелуев не было. Зато имелось наваждение, избавиться от которого он не мог, – так бешено его тянуло к хрупкой и трогательной принцессе.
Иной раз, думая о простой, но такой привычной и доброй Долли, он убеждал себя: вот она – его судьба! Он женится на ней, будет мужем, отцом, хозяином в доме… И понимал – нет.
Нет!
«Но ведь Долли славная! – мысленно кричал он. – Вкусно готовит, отлично шьет, работящая, симпатичная. А Элли?!» «А Элли я просто люблю», – отчетливо понимал Ден, и от этого на него наваливалась жестокая тревога, крепко слитая со счастьем.
Однажды, возвращаясь с озера, Ден сказал сонному, сердитому, позевывавшему Сержу:
– У меня к тебе дело. Очень важное.
Глава 6. Осенний букет
– Какое еще дело? – поморщился Серж. О делах, да еще важных, в такую рань говорить не хотелось.
– Передай этот конверт Долли. Сегодня. Пожалуйста.
– Долли? – от изумления Серж совсем проснулся, похлопал густыми темными ресницами. – А сам-то что? Зайди да отдай, какие проблемы?
– Я не буду пока к ней ходить.
– Не понял. А почему? – Серж бесцеремонно глянул в незапечатанный конверт и присвистнул: – О, неплохая сумма! Ты что, хочешь сделать ей сюрприз? Или это на свадьбу?
– Да какой там сюрприз…Какая свадьба…
– Подожди-ка! – Серж, наконец, начал что-то понимать. – А когда ты был у Долли в последний раз?
– С неделю назад.
– А ведь раньше ты ходил к ней почти каждый день. Ден, это из-за Элли, что ли? Да ведь у вас с ней ничего нет! И не может быть! Мне кажется, друг, ты сошел с ума.
– Мне тоже так кажется, – невесело усмехнулся Ден.
– Ден, принцесса – на неделю, жена – навсегда.
– Не учил бы ты меня, незачем, – устало махнул рукой Ден.
– Да не учу я! – воскликнул Серж. – Просто мне жалко Долли. Ты всё никак не соберешься жениться, вся деревня на нее косо смотрит, а теперь еще и это.
– Понимаешь, не хочу я на ней жениться, – сказал Ден и сам испугался своих слов – ведь эту крамольную мысль он произнес впервые. И, чтобы не отступать, повторил: – Да, я теперь точно понял, что не хочу жить с Долли, не хочу от нее детей. Она мне давно – будто родная сестра. Разве можно жениться на сестре?
– Ну, ты даешь… – протянул Серж. – Зря. Она правильной бы женой стала.
– Нравится – сам в жены бери, – угрюмо отозвался Ден. – Она очень хорошая девчонка, только не для меня.
– С ума сошел? У меня Нита.
– А у Ниты кто? – хмуро поинтересовался Ден, и Серж помрачнел, надолго замолчал, сразу поняв, на что намекает друг.
– Ты извини меня… – неловко проговорил Ден, поняв, что перегнул палку. – Не хотел тебя задеть, правда. Нашло что-то. Прости.
– Ладно, – наконец заговорил Серж. – Я знаю, что Нита меня не любит. Знаю, по кому сохнет. Знаю, что я у нее запасной. Но я и на это согласен. Спим вместе – и ладно. Залетит – поженимся. А там – притерпится ко мне, привыкнет. Детей родит. Наверное.
– И тебе нравится такая жизнь?
– Нравится! – вскинулся Серж. – Она сейчас со мной, понимаешь? Не с тем, а со мной! А что будет дальше – никто не знает. А у тебя другое дело! Элли, конечно, милая такая… Она как котенок – все котята милые! Но ведь она вырастет. Если в деревне узнают про принцессу, будет скандал. А если в замке – то тюрьма. А то и что похуже, даже говорить не хочу.
– Тюрьмы не будет, а на скандал плевать, – сказал Ден, покривив душой: все-таки не хотелось бы ни шума, ни сплетен. – Элли тут ни при чем. Она уедет скоро. Но с Долли я тоже не останусь.
– Тогда зачем ты суешь мне эти деньги? Иди и скажи ей сам, что не любишь, что надоела! Точно знаю – не пойдешь и не скажешь!
– Пойду и скажу. Обязательно, только не такими словами. Но потом. Пока не время.
– Да ты просто… – начал было Серж и отвернулся. Они с детства дружили, и каждый чувствовал ту грань, которую не стоит переходить.
Ден помолчал. Потом сказал тихо:
– Я знаю, что веду себя с Долли, как свинья. Но, понимаешь, ей деньги очень нужны. За саженцы расплатиться, сестренку в школу собрать. Точно знаю, что она на них рассчитывает. Если я дам денег и скажу, что больше не приду, она мне их обратно вернет. Получится, что я от нее откупаюсь. А если ты передашь – возьмет.
– Да ты и так откупаешься, – устало сказал Серж.
– Нет! Помогаю, как брат сестре. И дальше готов помогать. Но не жениться.
– Слушай, а ты не боишься, что Нита в деревне разболтает про принцессу? Я за нее ручаться не могу. Народ скажет, что ты за графским золотом гоняешься. А там и до беды близко.
– Ничего не случится. Пусть треплются. Ну что, передашь Долли деньги?
– Да передам, передам…
***
– Что это ты рисуешь? – поинтересовалась Ранита, сверху заглядывая в Эллин альбом. Она стояла на сверкающей металлической лесенке и что было сил терла мокрой тряпкой большую бронзовую люстру с витыми подсвечниками.
– Это осенний букет, – задумчиво ответила Элли, окунув кисточку в банку с гуашью. – Рябина, боярышник и кленовые листья… Скоро осень, это так грустно!
Элли неплохо рисовала, педагоги ее хвалили. Она мечтала выучиться на декоратора, чтобы оформлять современные выставки и сцены в театрах.
– Не переживай, еще успеешь погулять со своим Деном! – усмехнулась Ранита, ловко дотягиваясь до дальнего канделябра. – Ну что, хорошего я тебе парня подогнала?
– Очень хорошего.
– И что, вы так ни разу и не поцеловались? Знаешь, подруга, это просто глупо и даже не смешно! Так и уедешь в свой город?
– Разве это главное? Мне с ним и так хорошо.
– А вот он, небось, хочет тебя, аж дым из ушей, да не лезет к графской дочке, – презрительно хмыкнула Ранита. – Я-то думала, он посмелее будет. А он, оказывается, трус.
– Он не трус! Он порядочный и очень добрый, – тихо сказала Элли.
– Ну-ну… Слушай, Элли, а ты все равно не права!
– В чем?
– Да как – в чем? Ты в эти дни, кроме своего Дена, ни о чем не думаешь! А мы ради тебя замок вверх дном переворачиваем! Ну, скажи, справедливо это?
– Что-то я тебя не пойму.
– А что непонятного? В субботу же бал! Генриор приехал из города и всех строит: там приберитесь, тут сгоношитесь, здесь помойте, в саду прополите… Чтоб ни пылинки, ни травинки… Мы пашем с утра до ночи, чтобы графская доченька от души поплясала и повеселилась! А принцессе все пофигу, у нее осенние цветочки на уме! Она про бал и не помнит.
– Я как-то не подумала… – покраснела Элли, но тут же оживилась: – А я ведь тебе, Нита, предлагала помощь! И что ты мне сказала?
– Сказала, что есть. Что лучшая помощь – чтоб сидела и не мешалась. А то ты умеешь мыть, например, окна! Знаю я вас, белоручек. Все было б в разводах, а то еще и разбила бы да порезалась. Или вот хоть люстра… Сверзилась бы с высоты, отвечай потом за тебя. Да и от Генриора бы мне влетело.
– Если ты ничего не позволяешь, что мне остается?
– Тебе? Да я б на твоем месте юлой вертелась! Платье подобрать надо? Надо! С маникюршей договориться надо? Конечно! Меню просмотреть надо? Да! А музыку подобрать? Вот сколько забот! А еще гостей обзвонить, напомнить о приглашении… Как это – всё для тебя, а тебе ничего не нужно?
– А я и не напрашивалась, это папа придумал, – нахмурившись, проговорила Элли.
– И хорошо, что придумал! Это же бал! Как в сказке! – восторженно всплеснула руками Ранита и мечтательно заулыбалась. – Эх, была бы я графиней! Я бы такое платье надела! Такие танцы отплясывала! Все короли, все принцы были бы мои. Я бы и менуэт танцевала, и полонез. А как бы я кружилась в вальсе!
Ранита бросила тряпку и завертелась на лесенке.