— Запусти их в себя, Матео.
Я сглотнул, приподнимая бедра с матраса. Когда они опустились обратно, я почувствовал, как край кровати прогнулся.
Черт возьми, да, иди ко мне, подумал я, когда мои пальцы нашли мою дырочку, и я представил, как Пантера поднимается по кровати между моих ног. Я представил его лицо таким напряженным и серьезным. Его рот, сжатый и неулыбчивый, но не потому, что он был зол, потому что он сопротивлялся собственному порыву поглотить каждый дюйм меня. Я издал мучительный стон, когда первый палец вошел в меня.
— Черт, — прошептал он, как молитву. — Матео… Иисус, — голос Пантеры был грубым, как наждачная бумага, что заставило меня еще сильнее напрячь свои длинные пальцы. — Сделай это снова.
Я толкнул пальцы и снова надавил немного сильнее, и когда я расширил их и задел свою простату, я зажмурился за мягкой черной тканью. В этот момент чья-то рука схватила меня за лодыжку, и меня стащили с кровати.
Мои пальцы высвободились, и я потянулся к своему члену. Пантера провел руками по внутренней стороне моих бедер, раздвигая их шире, и издал звук, который, я знал, я буду воспроизводить снова и снова, когда захочу кончить.
Наполовину рычание, наполовину стон, он звучал как животное, готовое сойти с ума. Он просунул руки под мои бедра и слегка приподнял меня, чтобы подтолкнуть широкую головку своего члена к моей пустой дырочке. Пантере надоело ждать, надоело наблюдать, и прежде чем я успел сказать ему, чтобы он поторопился, черт возьми, или все это закончится, он рванулся вперед и заполнил меня одним сильным толчком.
— Черт. — Я закричал так громко, что не удивился бы, если бы меня услышали все на базе. Но, черт возьми, Пантера вошел так чертовски глубоко, и это было так невероятно, что не было никакой возможности сдержаться. Я отчаянно начал доить свой член, мои чувства теперь были на пределе, когда Пантера начал входить и выходить из меня в безжалостном темпе.
Боже, это было напряженно. Звуки, эхом отражающиеся от стен, запах пота и возбуждения, когда предсперма растеклась по всей моей руке и животу, и ощущение… Черт, твердое, толстое ощущение его члена, наполняющего меня, было больше, чем я когда-либо мог себе представить.
Пантера опустился на меня, отбил мою руку в сторону и взял мой член в кулак, затем провел языком по моим губам.
— Откройся для меня.
У меня получилось. Я поднял голову и вслепую нацелился на его губы, и его рот обрушился на мой. Когда его язык нырнул внутрь, я застонал и обвил ногами его талию, и он начал жестко трахать меня в свой матрас.
Это было быстро, это было тяжело, это было все, ради чего мы двое жили, и когда меня начало трясти, я почувствовал, как Пантера напрягся, отдавая свой последний приказ.
— Кончи для меня, Матео.
Как будто что-то могло меня остановить. В следующий раз, когда он проник внутрь, Пантера кончил горячо и жестко, наполняя меня своим возбуждением, и я взорвался липким месивом между нами двумя.
Святое гребаное дерьмо. Я чувствовал себя так, словно меня сбил грузовик. Когда мои руки и ноги безвольно упали на кровать, я услышал довольный смех и улыбнулся. Даже это было похоже на усилие.
— Доволен собой? — спросил я, когда Пантера вышел из меня.
— Думаю, ты должен чувствовать, как я доволен, по крайней мере, еще пару дней. Не так ли?
Я уже собирался ответить, когда нежные пальцы погладили мою щеку, а затем скользнули под повязку, снимая ее с моих глаз. Я моргнул, глядя на красивое лицо, нависшее над моим, затем ухмыльнулся.
— Итак, каков вердикт? Так ли я талантлив с завязанными глазами, как и без них?
Пантера отбросил материал в сторону, а затем опустился на меня, пока наши тела не соединились с головы до ног.
— Я бы сказал, что это громкое «да», но...
— Но?
Он провел пальцами по моему виску к подбородку, а затем приподнял мое лицо.
— Но как бы мне ни нравилась эта маленькая фантазия, ничто не сравнится с тем, как ты разваливаешься на части, а потом смотришь на меня так, будто я достал гребаную луну.
Мое сердце сильно забилось, но вместо ответа я прижался поцелуем к его губам и снова опустил голову на подушку.
Впервые в жизни у меня не было ни остроумного ответа, ни быстрых ответов, потому что он был прав. Насколько я мог судить, он действительно достал солнце, луну и все звезды на небе. Именно так он заставлял меня чувствовать себя, когда мы были вместе, и если кто-то не сможет доказать обратное, у меня было чувство, что я всегда буду испытывать такие чувства к Гранту «Пантере» Хьюзу.
Глава 15
Пантера
— Так как же вы двое стали друзьями? — Хлыст обмакнула пару картофелин фри в кетчуп, стоявший в центре стола, и отправила их обе в рот. Каким-то образом мы вчетвером — Хлыст, Гудини, Соло и я — оказались в местной закусочной после двухчасовой тренировки и теперь набивали животы жирной едой и молочными коктейлями. Это, вероятно, сводило на нет тренировку, но оно того стоило, потому что, черт возьми, это дерьмо было вкусным.
— Он думал, что я красивый ублюдок, приставал ко мне, и, к сожалению, мне пришлось ему отказать, — ответил Гудини, заставив меня подавиться своим куском еды.
Я потянулся за своим стаканом и проглотил немного содовой, когда мои глаза наполнились слезами. Когда я снова смог говорить, я сказал:
— Ты придурок. Расскажи им, как это произошло на самом деле.
Губы Гудини скривились, и когда он повернулся к Хлысту, я приготовился к тому, что должно было сорваться с его губ.
— Ладно, правду? Мы были партнерами в офицерской подготовке, и Пантера спросил, может ли он воспользоваться моим длинным толстым карандашом...
Соло фыркнул, и я закатил глаза. Поскольку его светлые волосы немного отросли на макушке после нашей размолвки, Гудини смог провести рукой по более длинным прядям. Его глаза, черт возьми, почти заблестели, и он одарил меня улыбкой соседского симпатичного паренька, которую он использовал, чтобы завоевывать дам.
— Потом он пощупал мою задницу и сказал, что это самое красивое, что он когда-либо видел.
— Такого никогда, бл*ть, не было. Ты тогда даже не знал, что я гей, тупица, — сказал я, хватая горсть картошки фри и бросая ее через стол в Гудини.