Появление Грегуара дало нам возможность удовлетворительно разрешить одну из проблем, немаловажных для молодой организации, — проблему колеблющихся.
Что делать, если человек, тянувшийся к Сопротивлению, внезапно передумывает и начинает отходить? Он опасен, ибо кое-что уже знает и может при случае проговориться. В этой ситуации краткий визит Ужасного Грегуара быстро ставил все на свои места. Вот как он сам рассказывал о таких беседах:
— Звоню, он открывает дверь. Приставляю свой «люгер» к его пузу и говорю вежливо: «Могу я сказать вам два словечка наедине?» Мы входим, я беру его за шиворот и стукаю раза два об стенку. «Ты собираешься болтать? — спрашиваю я. — А знаешь ли ты, что при слиянии Роны и Соны ежедневно вылавливают трупы? Это все предатели, а приканчиваю их я». Тот, конечно, стучит зубами и клянется молчать, как рыба. Тогда я ухожу, но на пороге останавливаюсь и повторяю: «Берегись! Мы, люди из Интеллидженс сервис, никогда и ничего не прощаем!..»
Самые разнообразные люди примыкали к нашей группе в дальнейшем: почтенный инженер из окружения самого г-на Бедо [9], крупный историк, специально изучавший Сопротивление в эпоху Жанны д'Арк. Был и шведский журналист, любивший Францию; был баварец, носивший историческое германское имя; был французский генерал, был известный русский писатель, был испанец — владелец гаража, был южноафриканец, живший в Гамбурге и считавшийся нацистом, были ремесленники, рабочие… и многие, многие другие.
Основная трудность состояла в том, чтобы успешно координировать возможности этих разных людей.
Постепенно нашей тройке удалось с этим справиться.
К счастью, у всех троих были личные денежные средства, приносимые патентами, проданными в Швейцарию.
Эти деньги укрепили организацию, дали нам возможность оказывать материальную поддержку тем из ее участников, которые нуждались в помощи.
К началу 1941 года организация приобрела довольно четкую структуру, но имени у нее все еще не было.
Для того чтобы усилить действенность, совершенно необходимо было установить постоянную связь между нею и руководством союзных сил.
Нам помогли некоторые дальновидные американцы из окружения адмирала Леги (пусть они найдут здесь изъявление нашей признательности), и кое-какая косвенная связь постепенно наладилась. Однако необходимо было установить постоянный и непосредственный контакт, а осуществить его мог только английский военный атташе в Берне.
Наконец, в январе 1941 года, нам удалось договориться с ним о предстоящей встрече.
2. Берн, мешок секретов
Я получаю донесения со всех сторон. Бродячие торговцы Южной России, афганские лошадиные барышники, паломники, идущие в Мекку, шейхи Северной Африки, торговые моряки Черноморья, монголы в бараньих шкурах, индийские факиры, греческие купцы с Персидского залива, почтенные консулы, пользующиеся кодами, — все доносят одно и то же. На Западе что-то произойдет. Немцы что-то готовят, они собираются удивить мир.
Джон Бухан. («Пророк в зеленом плаще»).
Из Лиона в Женеву, из Женевы в Невшатель, оттуда в Цюрих, из Цюриха в Берн.
По такому маршруту Андрэ Эльброннер, Альфред Эшкенази и Верн преследовали некого английского ВИПа [10].
Этот господин занимался преимущественно вербовкой пилотов в истребительную авиацию. Потребовалась длительная переписка с влиятельными людьми в Лондоне для того, чтобы осуществить нашу встречу.
Андрэ произнес перед ним блистательную речь, перечислив все виды помощи, которую наша группа могла бы оказать Англии.
В ответ не последовало ничего, кроме отрывистого хрюканья «хуг!», заставившего нас вспомнить о «Молчаниях полковника Брамбла» Моруа [11].
Тогда Андрэ вытащил из портфеля увеличенные оттиски микрофильмов, над которыми Альфред и Верн, не разгибаясь, работали полмесяца. На этих пленках были запечатлены почти все разведывательные данные, которые удалось раздобыть нашей группе к январю 1941 года. На лице высокопоставленного британца что-то дрогнуло, и он удосужился проронить слово, одно-единственное слово:
— Сколько?
Встреча наша происходила в помещении экспортно-импортного бюро города Берна. Этой респектабельной конторе едва не пришлось стать очевидицей нешуточной потасовки. Альфред непременно хотел влепить ВИПу оплеуху, и Верну с трудом удалось удержать друга. За это время Андрэ (говоривший по-английски, как англичанин) успел разъяснить нашему собеседнику, что наше стремление помочь союзникам диктуется отнюдь не денежными интересами. Подумав, ВИП произнес:
10
ВИП — «Very important person». По-русски переводится приблизительно так: ОВЛ — «Очень важное лицо».