В 1940–1941 годах (особенно до вступления в войну Советского Союза!) деголлевский Комитет был нашей единственной надеждой. В нем было немало дилетантов в политике, дипломатии, секретной службе… Но что нам оставалось делать? Почти все профессионалы оказались на службе у врага. Пришлось искать связи с лондонскими любителями и дилетантами. Это стало вскоре абсолютной необходимостью.
Мы быстро поняли, что никогда, ни при каких условиях, ни Англия, ни Америка добровольно не свяжут нас со Свободной Францией.
В 1942 году (как и сейчас) хорошее разведывательное бюро (да еще бесплатное!) представляло собой немалую ценность.
Эту ценность каждое правительство хотело сохранить для себя, хотя и склонно было время от времени уделять кое-какие крохи остро нуждающемуся соседу.
Неприятно говорить об этих конфликтах, но и умолчать о них невозможно. Мужчины и женщины, работавшие с нами, ежедневно рисковали жизнью, и не только жизнью: их ожидали страшные истязания. Они шли на смерть, но хотели знать, что жертвуют собой не ради американской или английской разведки.
Большинство их было французами. Собирая сверхсекретные сведения для нас, они хотели быть уверенными, что работают во имя своей родины.
Живой представитель свободной Франции стал для нас необходимым, и мы начали разыскивать его. Во Франции мы искали француза, и оказалось, что найти его — отнюдь не легкая задача. Сколько-нибудь официального представителя деголлистов не оказалось ни в Виши, ни в Берне (где ему не мешало бы, кстати говоря, находиться).
В ходе упорных розысков мы сталкивались с незнакомыми тайными организациями англичан и американцев или с гестаповцами, загримированными под людей Сопротивления.
Мы встречали маньяков (эти опаснее всего!), соприкасались со многими щупальцами бывшего Пятого Бюро, с итальянским Сопротивлением (группой Треугольник), со швейцарской политической разведкой и множеством самых различных организаций.
Нам попадалось все — кроме свободного француза!
Мы предпринимали много попыток, раскидывали сеть как можно шире. К нам не раз являлись «представители» от генерала де Голля, но ни один не смог предъявить достаточно убедительных полномочий. Позднее мы неизменно устанавливали, что это были либо провокаторы, либо сумасшедшие.
Однажды нам померещилось, что мы напали на след настоящих, подлинных деголлистов.
Спустя недолгое время след привел нас… к нашей собственной организации. Одному из наших информаторов она была известна под другим названием.
К сентябрю 1942 года мы потеряли всякую надежду.
Сбор материалов шел хорошо, контуры оружия «X» начинали постепенно возникать из мрака… но лучшие наши агенты отказывались работать с нами, если связь со свободной Францией не будет установлена.
Между тем некоторые события, необходимые для установления этой связи, уже произошли в Глазго.
И вот, когда мы совсем отчаялись, человек, которого мы так долго искали, спрыгнул с парашютом над французской землей.
3. Салют Марко Поло
Там, где море сливается с небом
И в дожде угасает свет,
Проверяют высокие волны
Наше мужество в эту ночь…
Редиард Киплинг (Из поэмы «Эскадренные миноносцы»)
Пьер Монроз, коренастый брюнет, француз северянин, по основной специальности был подводником.
Осенью 1942 года он терпеливо ждал, когда верфи на Клайде закончат для него постройку подводной лодки. Под флагом свободной Франции и командой Пьера судно должно было вступить в бой. Пьер был немало удивлен, когда ему предложили совершить парашютный прыжок над Францией и стать секретным агентом.
Однако сооружение подводной лодки затягивалось и не могло окончиться ранее лета 1943 года, и Пьер решил, что любая работа на пользу родине лучше вынужденного безделья.
Из Глазго Монроз переехал в Лондон и принялся готовить свою экспедицию, получившую шифрованное название «миссии Марко Поло».
Если бы радист, назначенный сопровождать Монроза, не был заранее уверен в своей гибели, пути миссии Марко Поло, вероятно, никогда не пересеклись бы с нашими.
Однажды вечером Пьер вошел в комнату своего радиста.
Тот отложил в сторону книгу по теософии и сказал задумчиво:
— Я знаю, что из этой экспедиции мы не вернемся. Хотите, займемся вместе подготовкой к новому рождению в перевоплощенном виде? Учтите, что смерть и долгие предсмертные муки должны значительно улучшить наши кармы… [13]
13
Сложный термин, заимствованный теософами из индийских религиозных вероучений. В основе кармы лежит доктрина о том, что всякое человеческое деяние награждается или наказывается в этой жизни или одной из последующих. Понятие кармы часто применяется в связи с «метемпсихозой» или учением о переселении душ.