— Разумеется, — невозмутимо ответил Холмс. — Черепки.
Он закурил трубку, расположился в кресле у камина, вытянув ноги к огню, и теперь сидел, окутанный клубами дыма.
— Но вы же сами сказали, что черепки подлинные! — в недоумении воскликнул я.
— Это действительно так, мой дорогой друг, хотя виденные нами черепки — не совсем то, за что их выдают. В каком бы древнем кургане они ни были найдены, их нашли намного раньше, чем утверждает в своем письме мистер Монтегю Уэбб.
— Почему вы так думаете?
— Потому, что на черепках я обнаружил едва заметные следы. Хотя, как вы совершенно справедливо заметили, черепки были тщательно отмыты от грязи, все же кое-какие следы на них сохранились, и эти следы говорят мне о многом.
— Признаться, я не вполне понимаю, о чем вы, дорогой Холмс.
— Я имею в виду крохотное, круглое, чуть липкое пятнышко, расположенное на оборотной стороне каждого черепка. По выражению вашего лица, Ватсон, я вижу, что вы не только не заметили их, но и до сих пор не сознаете, какое важное значение они имеют для раскрытия дела. Позвольте пояснить ход моих рассуждений несколько подробнее. Эти пятнышки свидетельствуют о том, что на черепки было что-то наклеено. Так как клей выцвел от времени, естественно предположить, что наклейки были сделаны давно. Видимо, черепки находились в чьей-то коллекции древностей, может быть, мистера Уэбба, и тот, отклеив этикетки с номерами, под которыми черепки числились в каталоге, послал черепки профессору Адльтону, утверждая, будто нашел их совсем недавно во время предварительных раскопок кургана в Бодмин-Мур.
Подобная гипотеза ставит перед нами два вопроса. Во-первых, что побудило мистера Уэбба поступить столь странным образом? Ответить на этот вопрос нам, возможно, не удастся до тех пор, пока мы не завершим расследование. Второй вопрос заключается в следующем. Знал ли профессор Адльтон о совершенном мистером Монтегю Уэббом подлоге? Судя по поведению профессора, он понял, что его обманывают, и это открытие его почему-то испугало.
Из разговора с мисс Адльтон мы узнали, что аналогичные изменения в поведении ее отца случались и прежде, причем первый раз двенадцать лет назад. Я нахожу это обстоятельство чрезвычайно важным для дела.
— Важным? Но почему?
— Мой дорогой Ватсон, — заметил Холмс, — вы присутствовали при моем разговоре с юной леди и поэтому располагаете теми же сведениями, какими и я. Если вы дадите себе труд поразмыслить над тем, что сообщила нам мисс Адльтон, то сами свяжете вместе все известные нам факты. Речь идет лишь о фактах и ни о чем более, но, поверьте мне на слово, успешное расследование зависит от них.
Но продолжу объяснения. Мисс Адльтон склонна думать, что ключ к разгадке странного поведения отца кроется в его прошлом, причем свой секрет отец хранит так тщательно, что даже миссис Адльтон ничего не знает, хотя и опасается, что тайна может каким-то образом угрожать жизни ее мужа.
Тут Холмс прервал свои объяснения и обратился ко мне с вопросом:
— Есть ли у вас какая-нибудь страшная тайна, которую бы вы не решились раскрыть своей жене?
— Разумеется, нет, — не раздумывая, ответил я. — Мне даже трудно вообразить нечто подобное.
— Охотно верю вам, мой дорогой друг. Вы обладаете качеством, которое я особенно ценю в вас, — открытостью, свойственной честным людям. Но предположим, что в вашем прошлом было какое-то событие, которое вы захотели скрыть от всех. Что бы это могло быть?
— Нечто очень постыдное, — высказал я предположение.
Холмс ухватился за мой ответ.
— Поздравляю, Ватсон, возможно, вы нашли разгадку! Стыд — столь же сильная эмоция, как любовь, ненависть, гнев или жалость. Ваша догадка позволяет объяснить, почему профессор Адльтон, несмотря на то что он явно опасается возможных последствий, все же отправляется завтра в Бодмин. Возможно, прожив долгие годы под бременем стыда и страха, он решил наконец избавиться от тяжкого груза. Но все это не более чем домыслы. А нам нужны неопровержимые факты. Только из них, как из кирпичиков, строится успешное расследование, без фактов можно возвести лишь карточный домик. Учитывая это, я безотлагательно попытаюсь выяснить некоторые недостающие детали, а вы, Ватсон, окажете мне неоценимую услугу, если сообщите расписание поездов, отправляющихся в Бодмин завтра утром. Так как профессор намеревается отправиться поездом в десять пятьдесят пять, я предлагаю выехать пораньше.
— Вы хотите отправиться в Корнуолл? — спросил я, беря с полки железнодорожное расписание.