Ничего хуже и придумать нельзя было.
И теперь он оказался перед необходимостью приносить извинения. Боже, мысль об этом была невыносима. Было бы намного легче притвориться, что ничего не произошло и избегать ее всю оставшуюся жизнь, но это было невозможно, если он хочет продолжать общаться со своей сестрой. И помимо этого, он надеялся, что в нем осталось еще хоть немного благопристойности.
Летиция убила в нем все, что было хорошего и чистого, но кое-что все же осталось. Если джентльмен обидел леди — джентльмен приносит извинения.
К тому времени, когда Тернер спустился к завтраку, его семья уже удалилась, что его прекрасно устраивало. Он быстро проглотил несколько чашек кофе, поглощая этот напиток, как епитимью, и даже не вздрагивал, когда горячий и горький напиток прожигал его насквозь.
— Будете что-нибудь еще?
Тернер взглянул на лакея, который его обслуживал.
— Нет, — сказал он. — Не сейчас.
Лакей отошел от стола, но из комнаты не вышел, и в тот момент Тернер решил, что пришло время покинуть Хейвербрикс. Здесь было слишком много людей. Черт, его мать, вероятно, дала указания слугам, что бы они следили за его каждым движением.
Все еще хмурясь, он встал из-за стола и направился в холл. Он прикажет своему камердинеру, что они поспешно уезжают. Через час все будет готово. Все, что оставалось сделать, так это найти Миранду и закончить с этим неприятным делом. Таким образом, он сможет вернуться в свой дом и спрятаться от всех…
Смех.
Он оглянулся. Уинстон и Миранда заходили в дом, румяные и оживленные от солнца и свежего воздуха.
Тернер приподнял бровь и остановился, ожидая, когда они его заметят.
— …и вот так, — говорила Миранда, явно заканчивая какой-то рассказ, — я оказалась права, что Оливии нельзя было доверять с шоколадом.
Уинстон смеялся, тепло глядя на девушку.
— Ты изменилась, Миранда.
Они мило покраснела.
— Я бы не сказала. В основном, просто подросла.
— Ты стала такая…
У Тернера свело зубы.
— А ты думал, что когда приедешь из школы, я останусь такой же, как и была?
Уинстон усмехнулся.
— Что-то вроде этого. Но я рад, что это не так, — он коснулся локона, который вылез из ее аккуратной прически. — Обещаю, что больше не буду дергать тебя за волосы.
Она снова покраснела, и больше терпеть это воркование Тернер не смог.
— Доброе утро, — громко сказал он, не потрудившись подойти ближе.
— Я думаю, что уже — день, — ответил Уинстон.
— Для непосвященного — возможно, — с насмешливой улыбкой парировал Тернер.
— Лондонское утро длится до двух часов дня? — холодно спросила Миранда.
— Только если предшествующий вечер привел к неутешительным последствиям.
— Тернер, — укоризненно воззвал Уинстон.
Тернер пожал плечами.
— Мне нужно кое-что сказать мисс Чивер, — сказал он, не глядя на брата. Миранда открыла рот — от удивления, предположил он, а возможно, и от гнева тоже.
— Я думаю, что Миранда… — начал Уинстон.
Тернер смотрел Миранде в глаза.
— Скажешь мне, когда будешь ехать домой. Я тебя провожу.
Уинстон недовольно скривился.
— Послушай, — сказал он натянуто. — Она — леди, и необходимо поинтересоваться ее желанием на этот счет.
Тернер повернулся к брату и смерил его недовольным взглядом, от чего молодой человек совершенно сник. Он снова взглянул на Миранду и повторил:
— Я тебя провожу домой.
— Я хочу…
Он сердито зыркнул на нее, и она согласилась с поклоном.
— Конечно, милорд, — при этих словах она сердито поджала губы. Затем повернулась к Уинстону. — Он хочет обсудить старинную рукопись с моим отцом. Я совсем об этом забыла.
Умница Миранда. Тернер чуть не улыбнулся.
— Тернер? — с сомнением сказал Уинстон. — Старинная рукопись?
— Это — моя новая страсть, — вежливо пояснил Тернер.
Уинстон посмотрел на него, потом на Миранду, а потом снова на Тернера и сдался с вымученным поклоном.
— Очень хорошо, — сказал он. — Спасибо за приятно проведенное время, Миранда.
— Тебе тоже, — сказала Миранда, и по тону ее голоса, Тернер понял, что она совершенно искренна.
Тернер не сходил со своего места между двумя молодыми людьми, за что получил от Уинстона раздраженный взгляд, прежде чем юноша спросил:
— Мы еще увидимся, до того, как мне нужно будет вернуться в Оксфорд?
— Очень на это надеюсь. У меня нет никаких планов на несколько следующих дней, и…
Тернер зевнул.
Миранда прокашлялась.
— Я думаю, что можно что-нибудь придумать. Возможно, вы с Оливией сможете приехать на чай.
— С удовольствием.
Тернер перенес свой интерес на ногти и стал их рассматривать со скучающим выражением на лице.
— Или, если Оливия не сможет приехать, — продолжала Миранда, — приезжай сам.
Глаза у Уинстона потеплели.
— Я был бы рад, — довольно пробормотал он, и, обойдя Тернера, почтительно поцеловал ее руку.
— Теперь ты готова ехать? — рявкнул Тернер.
Миранда не шелохнулась, а только выдавила из себя:
— Нет.
Уинстон повернулся к нему с недоверчивым выражением на лице.
— Что с тобой не так?
Это был хороший вопрос. Пятнадцатью минутами раньше его единственной целью было уехать из родительского дома с наибольшей скоростью, а теперь он, по собственной воле, настоял на том, чтобы сопровождать Миранду, отчего его отъезд откладывался на неопределенное время.
Ладно, он сам настоял, но у него на то были свои причины.
— Со мной все хорошо, — отреагировал наконец Тернер. — Просто отлично, по сравнению с последним временем. Начиная года с 1816, если быть точным.
Уинстон стал неловко переминаться, а Миранда отвернулась. В 1816 году, как они все знали, Тернер женился.
— С июня, — добавил он.
— Прошу прощения? — натянуто сказал Уинстон.
— Июнь. Июнь 1816, — сказал Тернер, одаривая их сиянием совершенно неискренней улыбки. Потом он повернулся к Миранде.— Я буду ждать в холле. Не задерживайся.
Глава 3
Не задерживайся?
Не задерживайся??!
Восклицала с негодованием раз в шестнадцатый Миранда, судорожно одеваясь, хотя о конкретном времени они не договаривались. Они вообще ни о чем не договаривались. Он не попросил разрешения сопровождать ее домой. Он просто поставил ее в известность и велел поторопиться, не дожидаясь ее согласия.
Он действительно хотел ее проводить?
Миранда не знала, плакать ей или смеяться.
— Ты уезжаешь?
Это была Оливия, заглядывающая из коридора.
— Мне нужно возвращаться домой, — сказала Миранда, натягивая через голову платье. Она не хотела, чтобы Оливия видела ее лицо в этот момент. — Я оставила твою амазонку на кровати, — приглушенным из-за ткани голосом добавила она.
— Но почему? Твой отец не будет по тебе скучать.
В этом вся Оливия, недовольно подумала Миранда, хотя подруга просто повторила слова, которые много раз говорила сама Миранда.
— Миранда, — не отставала Оливия.
Миранда повернулась спиной, чтобы Оливия застегнула ей пуговицы.
— Я не хочу затягивать свой визит.
— Что? Не говори ерунды. Мама, если бы могла, оставила бы тебя жить с нами навсегда. И так и будет, когда мы поедем в Лондон.
— Но сейчас мы не в Лондоне.
— Что случилось?
Ничего. Миранда недовольно сжала губы.
— Ты поссорилась с Уинстоном?
— Конечно, нет.
Кто мог бы поссориться с Уинстоном? Кроме самой Оливии, разумеется.
— Тогда в чем дело?
— Ни в чем, — ответила Миранда, натягивая перчатки, и призывая себя сохранять спокойствие. — Твой брат желает обговорить с моим отцом какую-то старинную рукопись.
— Уинстон?— с сомнением спросила Оливия.
— Тернер.
— Тернер?
О боже она, что, не может жить без вопросов.
— Да, — ответила Миранда. — Он скоро собирается уезжать, поэтому должен сейчас поехать со мной.