- Слетаем вместе, может быть, в последний раз. Заодно посмотрим, как чувствует себя душа человека при таких скоплениях людей в зале.
Альвина колебалась. Она надеялась, что Андрей поспешит все же на свою маршрутку домой, но он взял инициативу в свои руки. Отвел хозяйку квартиры в спальню, уложил на кровать, сам лег рядом.
Черкасов уже столько раз проводил действия по выходу души из тела, что чувствовал себе вполне уверенно. Покидать тело для него почти так же естественно, как отходить ко сну. Душа плавно выходит через затылок. Испытываешь такое чувство внизу живота, будто совершаешь нырок. Это последнее чувство в теле. Затем видишь себя, лежащим на кровати. И можешь летать, путешествовать.
Но прежде Черкасов попытался вывести душу Альвины. Она не сопротивлялась и это удалось.
Глава 14.
Концерт только начался. Григорий Лепс в присущей ему манере энергетически мощно пел свой шлягер.
И все же Андрей не понимал, что Альвина и множество других людей находят в этом исполнителе. Может, просто мужчина сексуальный?
Душа Альвины "уселась" на люстре под потолком, Андрей пристроился рядом.
- Не люблю больших скоплений людей, - сказала душа Черкасова. - Но здесь, на люстре все воспринимается по-другому. Однако я не понимаю, зачем певцам за их луженые глотки столько платят? Не заслужили они этого!
Душа Альвины рассудительно ответила:
- Так некоторые и в отношении ученых считают, что им заплаты и премии государство зря платит!
Андрей решительно не согласился:
- Нет! Во-первых, в подавляющем большинстве случаев ученые делают то, что приносит конкретную пользу. Во-вторых, платят нам совсем не много. А эти исполнители такие гонорары получают! Даже профессору нужно несколько лет работать, чтобы иметь столько, сколько такой певец за один концерт снимает.
- За высокое качество исполнения денег не жалко, - сказала Альвина.
- Смотри, как ему аплодируют! Может, и ты мне споешь, пока Лепс принимает цветы и отдыхает между песнями.
Душа Альвины без дополнительных уговоров запела:
- Мы Родины надежда - комсомолки,
На смертный бой за нашу Русь пошли!
Противник прет, у нас одни винтовки,
Судьба, родная, нам ты помоги!
Вот прогремело: поднимись Россия,
Иди с фашизмом смело в бой!
В военкомате слезно я просила,
Хочу на фронте быть сама собой!
И выбралась! Такое будет счастье,
Отброшен враг фашистский от Москвы!
Пусть будет это в нашей власти,
Развеять легионы Сатаны!
Господь святой благословил Россию,
Товарищ Сталин в бой повел солдат!
Всевышнего - пошли успех - просили,
К лицу всем нам штыки и автомат!
Пусть коммунизм над миром торжествует,
В нем есть надежда и Отчизны соль!
Не остановят храбрых даже пули,
Хоть на ладони мощная мозоль!
Мы верили и в Ленина заветы,
В то, что придет светлейший коммунизм,
И будут наши подвиги воспеты,
И путь лишь вверх, ни на секунду вниз!
- Знакомая песня с советских времен, - сказала душа Андрея. - Не помню только, кто автор.
- Так это я сама сочинила, - похвасталась девушка.
- Вот как! Ты сочиняешь песни про Сталина и коммунизм?! Неужели так хочется революции, чтобы вернуться опять в те времена?
- Песня не про Сталина, а про войну освободительную. И революций я не хочу. А перемен хочется, - ответила душа Альвины и снова выразительно запела:
- Весь мир под железной пятой,
Все люди рабы под ярмом!
Свободу считаем мечтой,
Ошейник приделан с ядром!
Но почему наш русский дух,
В беде лишь должен пробуждаться?!
Когда спокойно - дух потух,
Зло расцветает леностью и пьянством!..
Но голос Лепса из микрофона и усилителей заглушил песню девушки.
Глава 15.
После концерта они вернулись к Альвине домой и даже переспали, девушка была не против и не говорила больше о расставании. Может, концерт на нее подействовал?
Вот только фейерверка чувств и эмоций, как было раньше, не получилось. Секс оказался каким-то пресным. Их отношения уже не вызывали прежнюю страсть. Альвина была заторможенной, а после сеанса по привычке уснула.
Андрей не мог спать. Онсидел и размышлял. Его раздражала лежащая рядом, на этот раз сопящая возлюбленная. Болела голова, появилась странная ноющая боль в груди. Андрей никогда не жаловался на сердце, но сейчас готов был принять лекарство, но не хотелось будить Альвину.
Он успокоил себя: это от усталости и нервного перенапряжения, все должно нормализоваться. Черкасов решил подождать, пока боль в груди пройдет. И, действительно, боль потихоньку стала затихать. А вот мысли... Большое количество мыслей устремилось в его мозг. Андрей понимал, что надо что-то решать с Альвиной и ее беременностью, но не знал, что и как.